Блядь! Я не знаю, как можно заставить человека родину любить, но сегодня с утра я знаю, как можно его заставить родину ненавидеть: до трёх утра моя пиздося шаталась в сортир и громыхала на кухне чайником, он булькал, как ебаный слон во время случки, а толчёк пародировал Ниагару, надрываясь всем своим нутром, а эта дрянь ещё хлопала дверьми. 

   Параллельно, ей аккомпанировали грохотом азербайджанцы, которые клали, нет скорее ложили, потому, как клали они на то , что делали, т.е. на асфальт. Веселились эти суки самым откровенным образом всю ночь, как крысы, где-то с 23:00 до 7:00. Эти ёбаные зверьки не только не умеют класть асфальт, но и читать постановления и законы РФ о тишине в ночное время, как раз с 23:00 до 7:00. Затем моментально испортилась погода: был охуительный рассвет, в противовес всему ночному кошмару, но и погода скурвилась - небо просто обоссалось и обевалось, дождь через открытое окно затёк мне на морду, но это был ещё не весь пиздец, который мне приготовила родина со сранья. Где-то около 7:15 проявили себя другие братские народности хохлы и молдаване, узбеков я не считаю, к ежеутренним звукам метлы привыкаешь, тем более, что они метут со скоростью фрикций, не нарушая общего сексуального характера, но эти, блядь, уроды, маскируясь под граждан РФ  мордально, проникли в помещение за стеной и начали там рушить всё, что попадалось им под руку, а попадались им в основном бетонные конструкции, вдобавок они зычно переговаривались на пародии русского языка. Я взял ружьё, вышел к лифту, прислушался, пытаясь понять где же они уёбки совершают ремонт, звуки шли этажа на два ниже, я вызвал лифт и стал заряжать ружьё...

   Двери отворились и представьте себе: деловая леди, лимитского вида, в белоснежном брючном костюме ехала, тварь не знаю куда, на работу ли,  на блядки ли, во-общем эта сука в 7:30 утра уже каталась в лифте, воняя там духами и колыхая здоровенными сиськами. Так вот, когда двери открылись, у ней на морде первые три секунды было выражение:  я вся такая важная, покоряю вашу сраную столицу, а вы все говно, особенно ты чмо, которое посмело прервать резвый бег моего лифта путём нажатия на кнопку, своими заскорузлыми, обдроченными пальцами. Но когда эта курва увидела человека в трусах с бутылкой коньяка подмышкой, заряжающего ружьё... Она выкатила свои поросячьи зенки, прижалась к стене лифта, от страха и натуги оглушительно бзднула, обоссалась и судя по запаху ещё и обосралась. Теперь весь её белый брючный костюм стал просто ненужной тряпкой от какого - нибудь Габаны или ещё кого с Черкизовского рынка, духи смешались с говном - вонища стала ужасная, хорошо, что мне ехать было всего два этажа. Я хлебнул коньяка, вышел из этой газовой камеры, оставив там бальзаковскую блядь досираться и пересматривать свои взгляды на жизнь. И ведь вот какая хуйня случается! На этом этаже было тише, чем на моём, я прислушался, шум доносился теперь сверху, да и следов пребывания хохлов и молдаван не наблюдалось, обычно их присутствие выдают цементно-мусорные тропы, открытые двери и ободранные косяки, за которые они всегда чем - либо цепляются, а также облака оседающей штукатурки. Ничего этого не было, я поднялся к себе - там всё ещё шумело. Я понял, что эти суки дебоширят в соседней квартире, правда вход в неё из соседнего подъезда, у меня хватило ума не выходить в таком виде, с ружьём на улицу. Зайдя домой , я допил коньяк, затем залакировал его пивом и позвонил участковому, чтоб он сходил в соседний подъезд и проверил там у этих мудаков регистрацию. Участковый, слава богу, был у нас из местных: через минут сорок за стеной стих погром, слышались только голоса, затем и они стихли. Через окно я видел, как группу братьев по разуму выводят два мента, я удовлетворённо икнул и швырнул в них пустой посудой, затем налил себе ванну , взял ещё туда пива из холодильника, после наполнил таз ледяной водой, не поленился наковырять лёд из морозилки, приволок таз в спальню, поставил его у кровати с её стороны, пизда моя дрыхла, как только что посравший младенец с открытым ртом, пришлось снять с расчески волосы, скатать их в шарик и положить на её влажные губы, когда спишь не чувствуешь, как шарик прилипает, а когда просыпаешься интуитивно втягиваешь в себя, затем выставил таймеры у будильника CD, TV и радио на пятнадцать минут верёд и вхуярил их на полную громкость, приготовил горячий кофе, заботливо принёс на подносе с молоком, как любит эта сволочь и поставил ей на живот. Дальше я с пивом залез в ванну и стал с наслаждением ждать. Ровно через пять минут раздалась ужасающая какофония звуков, грохот разбиваемой посуды, истошный крик от горячего и визг и мат от холодного. С ДОБРЫМ УТРОМ ТЕБЯ, ДОРОГАЯ!