Я уже очень давно понял порочность спора физиков и лириков, а также тот факт, что основные участники этого спора обычно едва ли представляют из себя хоть что-то значащее в защищаемой ими области. Почти все скажут, что незнание родного языка -- это признак низкой культуры, но мало кто назовёт им незнание основ физики и математики, хотя, на мой взгляд, они одинаково важны. Это моё эксплицитное, логически выведенное мнение. Однако недавно я обнаружил, что подобным образом у меня работает и неречевое мышление. Увы, сказать, что я полностью ушёл от спора физиков и лириков, я не могу, я просто вышел на другой его уровень. Наиболее серьёзно я отношусь к дисциплинам, для которых критерием истины является практика, теории, изучаемые в которых, фальсифицируемы. Из наиболее близких мне в этом отношении дисциплин могу назвать медицину и биологию, языкознание, теорию музыки, отчасти экономику. Подобные сферы знаний я в большей или меньшей степени считаю "своими", а высокий уровень владения ими -- признаком высокой культуры. И вот ведь забавно: видя людей с такими знаниями, я невольно начинаю ожидать от них владения если уж не computer science, то физикой и математикой! И испытываю лютый когнитивный жиссонанс, когда этого не вижу. Когда я вижу признаки, которые у меня ассоциируются с высокой культурой, я ожидаю от человека наличия этой самой культуры, что в моей интерпретации превратилось в ожидание понимания изувестных мне основ цифровой обработки сигналов от нейробиологов. Ну, с нейробиологами отдельная песня: тут мне очень сильно все представления искажает накрепко въевшаяся анология между мозгом и компьютером, отсюда в мыслительных процессах мне мерещится трассировка, цветовые модели, спектральный анализ и прочие радости. Но я действительно не понимаю, как можно что-то понять в экономике без применения пределов. Я не понимаю, как можно осилить музыкальную гармонию без логарифмов, тригонометрии и спектров. Особенно убийственно это выглядит в случае вокала, где сплошной спектральный анализ должен быть, но нет же! Я не понимаю, какая может быть теоретическая лингвистика без умения создаваьт и использовать формальные грамматики. Тем не менее, как-то ведь люди это осиливают. Но матчасть -- это как точка опоры, в любом предмете. С матчастью любой прдмет становится простым и стройным, тогда как без неё представляет собой невразумительное нагромождение правил и исключений. Впрочем, суть не в этом. Важно то, что я не только не представляю себе познания в отрыве от основ мироустройства, но я ещё априори считаю знание этих основ присутствующим у людей, которые непосредственно с их изучением не связаны, но обладают на мой взгляд высоким уровнем образованности.