О чем я помню... самые яркие воспоминания подчас так никчемны. Я помню из детства нашу квартиру на Тэльмана, там мамина сережка.. Коричневая сережка на гнутой проволоке из множества бисерных ниток. Или даже терракотовая. А вторая потерялась. Они были такие простые, но очень красивые. Поэтому сережку никто не выбросил. Она висела в коридоре, воткнутая в обои.

Еще висела картина. Странная картина, я тогда знала только, что ее написала мамина подруга. И там сирень - потому что мама любит сирень. Потом я узнала, что это батик. И толкование изображения как букета сирени ничем не обосновано. Да впрочем как и то, что у мамы была подруга, которая писала картины. Теперь она стоит у меня за шкафом в покосившейся черной раме и в пыли. Как тряпка. А в мои лет 5 она висела на стене, и я каждый вечер, стараясь не спать, разглядывала мазки, тщетно ища в них очертания маминого любимого цветка. Это было сродни мемориалу... А все потому, что Мама... Мама любит сирень...

Я очень остро помню, как однажды ночью я не могла заснуть, меня швыряло по кровати. Констебль Попрыгайлоу не давал покоя. Папа подарил мне очень красивую книжку "Папоротниковая низина", и это был один из персонажей... Заяц в полицейской форме... И я кралась к подоконнику, брала бумагу и карандаш, и при свете фонаря, попадавшем в окно, рисовала его... зайца...

А когда мы жили на Софийской, у железной дороги, я спала в комнате одна, и надо мной висел большой малиновый ковер. И это было так здорово - потому что раньше я видела такое только в гостях,  и всегда хотела этот узорчатый ковер... За окном все время стучали поезда, и позвякивали стекла. Было так сладко там засыпать. Я помню, что была там очень счастлива. А днем приходила бабушка и ставила мне пластинки со сказками. Настоящие пластинки... И ковер.

[показать]Потом мы к ней переехали. Я спала в выцветшем коричневом кресле, оно жутко неудобное, но обожаемое. Собственное - я всегда мечтала о кресле, это и сейчас не прошло. Мама ставила кассету Агутина, убирала квартиру, и мы пританцовывали.. Хоп хэй ла ла лэй. И было солнце в окне, и такой замечательный вид.  На полосатые трубы где-то вдалеке, испускавшие замысловатые облака дыма.

А самое сладкое - это замороженная малина... в банках из под масла Воймикс... их надо было подержать у батареи, чтобы льдинки между ягод растаяли, и тогда можно есть... а потом еще оставался малиновый сок... Это было событием недели, ведь эти ягоды, собранные трудом всего семейства на даче, нельзя было есть каждый день. Как и грецкие орехи в холодном шкафу - они же предназначались в свекольный салат... Поэтому они подъедались тайно и незаметно...

Я запоминаю нюансы.. в хорошем или в плохом. Они длинной цепочкой составляются в определенный мир, который мне ни на что не променять. И потому, что это не предусмотрено, и потому, что я никогда не захочу... Я не смогу выкинуть ни слова, ни жеста, я никогда не захочу вычеркнуть ни один эпизод. Приятный, или заставляющий содрогнуться при воспоминании... никогда... я люблю все то, что было со мной.  Наконец я это поняла.