На днях приключился некий казус, который не на шутку меня напугал.
Наверное, я слишком давно не бывала в городе среди незнакомых людей, не спеша куда-то в конкретное место, проносясь на велосипеде, в машине или читая в вагоне метро, погруженная в свои мысли. Всегда как-то так получалось, что окружающие оставались по ту сторону от меня, за границами личного пространства.
И тут я оказалась на Невском. В который раз за последний месяц, но при этом безо всякой конкретики и цели, а абсолютно бесцельно шатаясь с Наташей. Сначала все было, как всегда. Спустя какое-то время я ощутила некое смятение, а затем и вовсе впала прострацию.
Придя домой, я почувствовала - без преувеличения - настоящую панику. Это был какой-то животный страх от всего пережитого за последние несколько часов. Я ощутила себя диким лесным зверьком, выброшенным на проезжую часть и очнувшимся от потрясения на обочине в миллиметре от колеса проносящейся машины.
Все это говорит о явном психическом расстройстве. Что уж говорить, если я в судорожном припадке стала набирать номер мамы, дабы описать тревожные симптомы. Теперь мне показано медиа-голодание и насильственная социализация.
Я правда напугана и хочу к психологу. В идеале - прижаться к чьей-то груди, чтобы погладили по голове и убедили, что все хорошо.
ТАК, голубушка.
Лужа, в которой Вы засели, достигла критических размеров и грозит перерасти в потоп, ежели вовремя ее за собой не подтереть!
Необходимо немедля прекратить кровоточение и перейти к решительным действиям - взяться наконец за руль севшего на мель судна и направить его в сторону хоть и отдаленных, но весьма заветных берегов!!!
Вперед, карамба, рататуй!!!! (?!)
Знай наших
В доме моего детства все квартиры имеют одинаковую планировку, и кухне среди прочих комнат отведена самая меньшая площадь, длинным прямоугольником расположившаяся вдоль окна. Проходя под окнами первых этажей, невозможно удержаться и не взглянуть внутрь, изучая картину чьей-то жизни, открывающуюся, как на ладони. Порой один такой взгляд заставляет сердце больно сжаться, и разрозненная горсть незначительных деталей складывается в единое целое, отзываясь в душе целым градом щемящих и пронзительных ассоциаций. Нехитрый узор занавесок, теплота одинокой лампы и кажущийся отчего-то знакомым кухонный фасад в одно мгновенье выскребают из души всю ту тщету, которой я, казалось, живу. Все обесценивается, и я разом понимаю, что ни к чему не пришла. Словно нет и не будет больше никогда того волшебства и веры в будущее, в чудеса и поэзию, какими я жила когда-то. То было подлинное восприятие, и я находила неоспоримую радость жизни в каждом ее дне, потому что мне было, ради чего жить. Внутри себя я слагала оду светящимся каплям, повисшим на березовой ветке, и радовалась до одури радужным лучам, появляющимся между ресниц, если прикрыть глаза. Я верила в себя и людей. В возможность кратковременного и чуть более продолжительного счастья. Я заочно любила всех тех, кого узнаю в будущем и с кем пойду по жизни. Верила друзьям и близким, полагаясь на них всей своей душой, и была готова отдать всю себя во благо каждого из дорогих мне людей.
Теперь же я не верю никому. И не слышу в себе того голоса, который прежде заставлял поверить в свою собственную значимость и уникальность. Как будто не осталось больше ничего, что отличает меня от остальных людей, живущих днем сурка в заботе о пропитании и отдыхе.
Хочется поверить во что-то светлое.
Чем ярче проявляется повсеместный упадок, тем тем сильнее обостряется мой неуместный максимализм. Те считанные попытки поддаться упаднической идеологии, которые я помню, неизменно оборачивались крахом - я определенно не хочу и не могу так жить. Можно было бы сказать: “я намерена и дальше придерживаться высокой морали”, но в действительности мне намного сложнее уйти от нее, чем поддаться. Это неприятие ощущается до боли в мышцах.
Отравляет ли это радость жизни? Нет. Моя радость живет в чем-то добром.
И ее не хватает здесь.
Кровь сочится из под ногтей. Не стоило так яростно орудовать ножницами.
Я думаю о страхе перед жизнью и собой.
Нежданные события порой сбивают с ног своей полноводностью, и мало кто скажет, что ему никогда не было страшно. Случается ощущать, что жизнь подступается к самому горлу, не давая вдохнуть - не то, чтобы осмыслить происходящее. И вот нам кажется, что нет другого пути, кроме как выйти из воды на берег.
Поглощенные сомнением, в который раз мы пропускаем ход, надеясь выждать наиболее удачный момент. Предпочитаем ждать у моря погоды, латая треснувшее корыто. Так входит в привычку трусливый метод бытия. Мы верим в потом и надеемся на лучшее время. И вот, однажды, вместе с осознанием потерь, приходит мучительный вопрос – имеет ли смысл эта тактика? В чем радость избавления от гипотетически возможной боли, когда упущена сама возможность жизни? Собственными силами загоняя себя в угол, мы искренне полагаем, что оказались здесь по воле обстоятельств.
Так нелепо. И до боли знакомо.
Я тебя похоронила поздно ночью за рекою
Месяц плакал и смеялся, обезумевший от горя
Положила тебя в землю, проводила долгим взглядом
Нарвала тебе рябины и легла послушно рядом
Спать...
Утром прилетели чайки, съели все твои ресницы
Я кидала в них камнями - отвратительные птицы
Не кричите, умоляю, мне от ваших криков душно
Я вам вырву свое сердце, мне оно уже не нужно
Земфира. "Похоронила", OST "Последняя сказка Риты"
Сквозь снега пробиралась женщина с собакой. Собаку звали Зоя.
Черный волосатый выродок пса рвался из рук хозяйки и грязно облаивал Зою.
Зоя выглядела отрешенной.
Вот уже неделю мне в различных обстоятельствах является учебник истории. Черный, с белым контуром по обложке, с большой цифрой "5" в правом нижнем углу. Он стонет, изодранный, в руках учительницы, нервно жестикулирующей с телеэкрана, он же скрипит пожеванной обложкой под пальцами угрюмого школьника, усевшегося на переднее сиденье в маршрутке, все то же издание всплывает в памяти наравне с печальным осознанием - я плохо, действительно плохо знаю историю. О древнем мире и говорить не приходится.
Телевизионный сюжет обращался к проблеме школьных библиотек. Речь шла о непотребном состоянии книг, о гневе обобранных родителей, о безразличии чиновников и о находчивости библиотекаря, в плену обстоятельств научившегося возвращать самые безнадежные экземпляры к жизни при помощи липкой ленты и стирательной резинки.
Думали ли мы обо всем этом, перелистывая страницы того же самого издания на рубеже веков? Трудно сказать. Я помню только, что находила безусловную прелесть во вторичном характере пользования школьными учебниками. Как это было волнительно - находить под тогами античных богов графические дополнения от предыдущего владельца, или сложенные вдвое записки, забытые между потрепанных страниц.. То было наследие, и именно оно превращало книгу в артефакт.
И вот теперь повсеместная пропаганда такого устройства, как электронная книга, ассоциируется у меня с событиями в Германии'1933. Не правда ли, это мелко? Я все-таки сентиментальный человек. Полоскун.
Ночью в комнате просыпается муха, начинает елозить по окнам. Поймать ее не представляется возможным, но очень хочется, очень. Прижать твердое брюшко к стеклу и заткнуть маленький черный рот, которого у нее, конечно, нет.
Мокнуть во что-то горячее, липкое - может быть, в суп.
Чтобы во глубине его увязли маленькие, недостойные черные лапки.
А вообще дело не в насекомом, конечно.
Мне бы хотелось игнорировать убеждение о всевластии судьбы. Фатальность происходящего и неприкосновенность однажды утвержденного сценария напугают любого.
Впрочем, даже высшим силам не всегда с первого раза удается задуманное. И вот тогда Вы начинаете замечать, что определенные ситуации повторяются снова и снова, будто с Вами играют в игру. Вы больше не можете игнорировать это странное чувство - у Вас это плохо выходит. Оно отравляет самые прекрасные эмоции, оно заглушает все.
Думаю, это повод вернуться.
Это цитата сообщения -исландия Оригинальное сообщение
иногда хорошие воспоминания делают мне больнее, чем плохие.
[показать]
Елена Фанайлова
........................................................
Наугад этот порноальбом раскрывал
Акварельные складки немого белья
........................................................
О, психея немецкая, детка моя!
Двух возлюбленных падших больных голубиц.
........................................................
Папироска, блондинка, подружка солдат,
........................................................
Не приманишь ее, не воротишь назад.
Я люблю Таллин, и бывала там не раз - да только все не с теми людьми. С некоторыми из них, замечательными, бывает лучше не ездить вообще никуда, хотя вопреки опыту это меня ничему не учит. Мы все собачились, а где-то мимо проплывал новогодний Таллин. В жизни всякое бывает, а грабли все бьют и бьют. Синяки - это конечно рок, но..
Искусные объяснения способны лишь опаскудить необъяснимое, играючи драматизируя банальности. И как всегда однажды, когда уже не останется сил биться в тупике молчаливой истерики, я должна буду забыть о всей этой схоластике, о бессмысленных поисках - выхода, пути и самого смысла. Здесь ведь повсюду, если прислушаться - слоняются отголоски нестройного оркестра. И сочно пахнет влажной грязью. Сквозь подворотню с вином в руках бредут неземные олени, тонконого перешагивая через порог калитки. Там, за этой решеткой, по мостовой стелется мягкий рыжий свет. И я могу впитывать, я всегда это умела. Возможно даже, что завтра бдет уже неважно - способен ли идуший рядом разделить со мной эту дозу. Может быть, это бессмысленно и ненужно - ведь от этого она лишь уменьшится. И все же мне бы хотелось пройти вдвоем по этой аллее. Потому что во двориках капеллы оранжевые фонари. Я ведь жадная, скупее других. Мне мало достаточного, и я всегда буду ждать большего. Пусть даже в сыром тупике. Если что, за углом продают чай с круасанами.
Отчаяние - это какое-то особое чувство, и точно не то, что возникает в минуты полнейшего краха. Это не безысходность, и не горе, совсем другое. Какая-то злая волна, которая накрывает тело и сознание, и судорогой сводит все твое существо, каждую клетку. Словно оступился на большой высоте и падаешь вниз - как во сне или полусне - и вот, внезапно вскинувшись, просыпаешься в холодном поту. Только вместо облегчения наступает опустошение. Оно знакомо многим горячечным, что влюбляются в случайных прохожих, а гнев срывают на случайных близких. Да много еще отвратительно банальных вещей.