[400x489]Декабрь 2005

 

 

-Конечно, поеду, - ответила я.

Я не задумывалась над ответом ни минуты – это же и так ясно. Что мною двигало, сейчас трудно сказать. Любопытство? Интерес? Любовь к экстриму? Патриотизм? Лозунг «А я не так, как все»? Что-то другое? Не знаю, что было первично. Не помню, не знаю. Знаю только то, что я была не совсем готова к такому поступку. Но это стало ясно потом.

Встречаю знакомого в институте.

-Ты представляешь, - говорю, - я на ЧАЭС завтра еду.

-Ну, удачи, что ли... Ты была хорошим другом!

 Наверное, это вполне объяснимая реакция. «Мама, страшно!» - вот первая мысль. А чего страшно-то? Штамп. Просто так все говорят.

Я поделилась новостью еще с несколькими людьми. Идейно – ничего нового. Некоторые недоумевали: «Зачем тебе это нужно?». Другие как-то по-странному смотрели и высказывали надежду увидеть меня вскоре с зелеными рожками или еще с какими-нибудь аномалиями. Вот люди интересные, честное слово.

-Слушай а если бы тебе на ЧАЭС предложили поехать, ты бы согласилась?

Подумала.

-Да, согласилась бы.

Я знала, что она согласится.

 

* * *

 

Будильник прозвенел рано-рано утром. Впереди трудный, длинный, неожиданный и необъяснимый день. Будильник – на одной планете, я же побывала на другой. Она всего в нескольких часах езды от Киева. Не все об этом помнят, а это важно.

 

Часть 2. Славутич.

 

Очень живописная местность, единичные проезжающие машины. Иногда деревья образуют арку над дорогой – красиво, таинственно.

Славутич – город в 40 километрах от Чернигова, и мы направляемся именно туда.

Сразу бросается в глаза необычная композиция, архитектура города. Узнаю, что Славутич – своеобразный Город Дружбы и был построен совместными усилиями ряда бывших социалистических республик. Ереванский, Вильнюсский, Бакинский кварталы, и каждый – отражение традиций своей «страны-спонсора». В контраст с «национальными» постройками входят стильные и современные – воплощение инвестиционных проектов последних лет. Славутич – монопрофильный город, построенный под потребности Чернобыльской станции. Для решения проблемы трудоустройства здесь появилось множество небольших заводов, зачастую единственных в Украине по данной специализации.

Бросается в глаза почти полное отсутствие транспорта, большое количество парков, чистота на улицах. Город настолько свеж и хорош, что кажется нереальным, игрушечным, а наша большая компания видится шумными нарушителями этой красоты и покоя. Но это ненадолго – нам нужно ехать дальше.

 

Часть 3. ЧАЭС.

 

«МЫТНЯ» - надпись на небольшой будке. Хорошо, что с Белоруссией нет визового режима. Ведь если посмотреть по карте, на Чернобыльскую станцию из Славутича иначе, чем пересекая дважды границу с Белоруссией, попасть нельзя.

Наш автобус проверяют по полной программе: что, кто, куда, насколько и зачем. И с собаками проверяют, и без собак – все серьезно, въезжаем в другое государство.

Болотистый пейзаж. Сыро, пасмурно. Чем дальше едем, тем больше заброшенных домов, тем мрачнее и печальнее окружающая действительность. В наушниках заиграла грустная песня. Гармонирует.

Неожиданно на горизонте появляются силуэты серых построек. В центре – огромная глыба укрытия. Мы подъезжаем.

Вот оно. То место, которым так часто пугают, о котором раз в год прилежно крутят документальные фильмы и передачи.

Центральное административное здание украшает панно советской эпохи. Рядом – ухоженные клумбы, несколько фонтанов. Шумит водопад плотины. Чуть в стороне простираются километры проводов, десятки разного размера промышленных зданий.

Нам предлагают поесть. Согласна, самое время.

Столовая ЧАЭС большая и европейская. Сейчас обеденный перерыв, что позволяет оценить количество человек, работающих на станции – их сейчас около 4000. Все в синих форменных халатах – спецодежде.

Кормят нас вкусно и сытно. В зале заметен ажиотаж – все стремятся поесть скорее и занять места в стеклянной галерее: оттуда будет лучше всего видна пресс-конференция с Президентом. Но нам нужно спешить, мы направляемся в музей Станции.

Продолговатый зал. На стенах - флаги стран, оказывающих поддержку в разработке нового проекта укрытия и инвестирующих в процесс закрытия станции. Показывают фильм, повествующих хронологию событий катастрофы. Ужас, паника, беззащитность, отсутствие какого бы то ни было плана, стратегии; сотни людей, работающих считанные минуты, работающих сугубо по наитию, по подсказкам интуиции. Неконтролируемой силы пожар, обломки, остатки радиоактивного топлива. И люди, люди – настойчивые, преданные. Герои.

В центре зала – макет ЧАЭС. Флажками отмечены зоны, к исследованию которых на данный момент практически нет доступа. Десятки красных треугольничков.

Стенды иллюстрируют груз проблем станции, требующих немедленного разрешения и огромных капиталовложений. Разрушающееся укрытие, пыль в четвертом энергоблоке, проблема попадания воды, которой эту пыль гасят, в грунт – этот список бесконечный. Этот список убийственный.

На циферблате, как застывшие часы, светятся показания дозиметра – 1,11 миллирентгена. Для сравнения, в Киеве – 16 микрорентген, что уже является превышением нормы.

Покидаем музей молча. Нет ни сил, ни возможности, ни желания говорить – вообще говорить, слышать, смотреть. Только чувствовать, только снова и снова переживать.

 

Часть 4. Припять – город призрак.

 

Вокруг безлюдно, сумрачно и пахнет безнадежностью – к этому потихоньку начинаешь привыкать. Приближаемся к высокому забору, охранник открывает ворота в город. На дозиметре - 50 микрорентген.

Широкие улицы, высокие дома из светлого камня, парки, скверики, детские площади. Растрепанная брошенная кукла. На окнах – цветы и плакаты, поздравления с Первомаем. Но там, за окнами – никого. Да и самих окон мало осталось.

На углу – телефонная будка: желтая с красным, такие были в Киеве только в моем раннем детстве. Нас просят не ходить по траве – только по асфальтированным дорожкам.

Главная площадь. В центре – дом культуры с бодрым названием «Энергетик», за ним виднеется колесо обозрения. На нем ни разу никто не катался – его должны были открыть к празднику. Равно как и заселить десятки новостроек. По обе стороны дома культуры – две высотки с гербами Советского Союза, одна из них была лучшей гостиницей города.

Потихоньку спускается ночь. Поневоле кажется, что в каком-то из окон сейчас зажжется свет. Но этого не будет и быть не может. Город полностью выселен и обнесен колючей проволокой. Как гиблое, проклятое судьбой место. Для меня завтра будет завтра. Для Припяти завтра не наступит никогда.

 

Часть 5. Послесловие.

 

Мы в Чернигове, нужно найти способ вернуться в Киев – завтра в институт. Последняя электричка уже ушла, автобусная станция закрыта. Берем такси.

Уставшая, засыпаю в машине. Не то, чтобы сплю, так, беспокойная и тревожная полудрема. Сквозь сон слышу недовольство водителя по поводу подорожания бензина. Периодически перед глазами вспыхивают картинки – эпизоды прожитого дня. Черно-белого дня.

Два часа ночи, но на киевских улицах еще горят витрины магазинов, еще довольно людно. Наверное, больше людей, чем я видела за весь день. Они живут и не знают. Должно быть, не знают.

Я тоже не знала. Не понимала. Теперь все по-другому…