В статье утвержается, что отдел образования японского города Киото обнаружил в одном антикварном магазине рукопись, содержающую доселе неизвестные части из средневекового романа «Записки у изголовья».
«Записки у изголовья» — шедевр мировой литературы, были написаны в конце X века н.э. придворной дамой Сэй Сёнагон. По сути дела, это был своеобразный средневековый аналог ЖЖ В своих дневниках Сэй описывает придворный быт и постоянно сплетничает касательно своей не менее знаменитой соперницы, госпожи Мурасаки, автора первого в истории романа, «Повести о Гэндзи». Так вот, в этой якобы потерянной рукописи из «Записок», Сэй Сёнагон пишет: «Мужчины, которые ‘моэ’ госпожу Мурасаки ведут себя непристойно».
Моэ (萌え) — это такое японское слово-неологизм, смысл которого весьма переменчив, но в целом примерно означает «трепетное отношение к юной девушке, идеализация её». Чаще всего люди, испытывающие «моэ», ощущают его по отношению к выдуманному, несуществующему персонажу, любо боготворят реального человека, но возводя его на внетелесный уровень. Шутники из «Кёко Симбун» (что переводится как «Фальшивые Известия») таким образом утвержают, что придумала слово «моэ» именно Сэй Сёнагон и этим словом она критиковала героев своей соперницы, Мурасаки. В «Повести о Гэндзи», напоминаю, принц Гэндзи похищает малолетнюю девицу Мурасаки для того, чтобы слепить из неё свою «идеальную женщину», и вот Сэй Сёнагон, якобы, записала в своей уютной ЖЖечке свою отвращение по отношению к таким отношениям взрослого мужчины и юной барышни.
Всё это, конечно, фальшивка, однако сама идея столь художественной и образной критики феномена «моэ» достаточно интересна.
Так же нужно отметить, что в отличие от статической идеализации условной нимфетки, принц Гэндзи старается именно воспитывать свою «женщину грёз», пытается расскрыть потенциал Мурасаки, в которой он видит будущую умную, элегантную женщину и свою спутницу жизни. То есть, можно даже сказать, что отношения Гэндзи и Мурасаки существуют не потому, что она — юная девица, а даже вопреки этому.
Иероглиф, которым записывается глагол моэру, состоит из нескольких элементов. Верхний ключ<!--[if !supportFootnotes]--><!--[endif]--> называется «трава», а нижнюю часть можно истолковать как «свет». В словарях глагол моэру на русский язык переводят словами «давать всходы, зеленеть». Однако современное слово моэ, образованное от глагола моэру и записываемое тем же иероглифом, ни в одном словаре пока не найти. Слово моэ утратило всякую связь со своим исконным значением и обозначает один из элементов современной японской культуры.
Моэ — особое чувство любви по отношению к героиням мультфильмов аниме. Сейчас в Японии это необычное увлечение переросло в настоящий большой бизнес, принёсший, например, уже за 2003 год доход в 88 миллиардов йен, что равняется примерно 880 миллионам долларов.
В известном районе Токио Акихабара, славящемся множеством магазинов всевозможной техники и электроники, всё большую популярность завоёвывают специализированные кафе под названием мэйдокиссатэн (сокращённо — мэйдокисса) или мэйдокафэ. Это тоже атрибут новомодной культуры моэ. Цены на кофе в таких кафе не больше, чем в обычных кофейнях. Главный интерес здесь представляют официантки. На них, как правило, коротенькие чёрные платьица с беленькими передничками и головные уборы наподобие кокошников. Любопытно, что для обозначения подобного головного убора японцы используют слово русского происхождения — катю:ся. В словаре оно трактуется как восходящее к имени героини романа Л.Н. Толстого «Воскресение» Катюши Масловой. Официанток в подобных кафе называют мэйдо, от английского слова «maid», что означает «горничная» или «служанка». Таких заведений на Акихабара сейчас около десяти. Однако мода на них выходит и за пределы Японии. Кофейни мэйдокисса появились и на Тайване.
Слово моэ, как говорилось выше, совершенно оторвано от смысла иероглифа, которым оно записывается. Дело в том, что по японскому телеканалу NHK демонстрировался мультфильм, главной героиней в котором была девочка Моэ, а затем её именем стали называть новое явление японской культуры.
Какие же чувства испытывают японцы (а в основном, это мужчины) по отношению к героиням мультфильмов, видеоигр и официанткам в мэйдокисса! Это чувство нежной платонической любви, за которой не стоит желание прикоснуться к объекту обожания или вступить с ним в сексуальный контакт. Каждый из японцев, кто поддался очарованию воображаемого мира моэ, выбирает предметом особого поклонения какую-то одну героиню и старается собрать о ней как можно более подробную информацию. Такие фанаты совершенно безобидны для общества, но могут стать агрессивными, если кто-то усомниться в достоинствах объекта их поклонения.
Япония с давних пор является величайшей державой манга (комиксов) и аниме (мультфильмов). Рисунки XII века, изображающие людей и животных в движении, не уступают по выразительности современным японским комиксам. Наиболее ярким примером предшественника современных манга является «Хокусай манга» — комиксы, созданные известным японским художником Кацусика Хокусай в XIX веке. В «Хокусай манга» содержится более четырёх тысяч рисунков, из которых наиболее известны те, что получили название «Танец воробья». Сейчас в Японии насчитывается двести сорок семь фирм, занятых производством анимационных фильмов и три тысячи пятьсот девяносто семь профессиональных аниматоров. Мультипликационных фильмов производится примерно столько же, сколько и обычных. Японские мультфильмы экспортируются во многие страны мира, порождая всё больше фанатов как среди детей, так и среди взрослых.
Следует отметить, что мультфильмы для взрослых занимают среди японских аниме особое место. Они стали завоёвывать прочные позиции со второй половины 90-х годов XX века, когда Япония столкнулась с проблемой низкой рождаемости. В условиях уменьшения количества детей рынок манга и аниме сосредоточился на завоевании любви взрослых. Одним из результатов нового направления и стало появление моэ примерно в 2000 году. Начали открываться кафе мэйдокисса, выпускаться миниатюрные изображения мультяшек — фигюа. Сейчас доходы от моэ превышают прибыли от комиксов, самих мультфильмов и видеоигр.
Японские бизнесмены придумывают всё новые способы привлечения клиентов. В одном из кафе мэйдокисса на Акихабара можно не только выпить кофе, но и пройти сеанс расслабляющего массажа ног. Двадцать минут массажа стоят 2000 йен, что не превышает стоимость аналогичных услуг в салоне красоты или центре здоровья. Мэйдокисса с дополнительными услугами по массажу ног пользуется настолько большой популярностью, что желающим туда попасть порой приходится выстаивать по три-четыре часа в очереди. Посетители в таком кафе самые разные — от старшеклассников до мужчин средних и преклонных лет. Некоторые молодые люди даже приводят своих девушек на свидание в такие кафе. Многие говорят, что находят в мэйдокисса ту заботу и внимание, которых им не хватает дома.
Несколько раз в год в Токио проводятся распродажи комиксов — комикку мажэтто (сокращённо комикэтто или комикэ). Происходит это под Новый год или во время праздника поминовения усопших в августе — О-бон. На таких рынках можно встретить много девушек, наряженных в костюмы мультипликационных героинь. Это развлечение тоже очень распространено в Японии, называется оно косутю:му пурэ: или сокращённо косупурэ, то есть «игра с переодеваниями». Специально ко дню открытия рынка комиксов издаются иллюстрированные путеводители по местам, которыми могут заинтересоваться любители героев манга и аниме. Помещаются туда, конечно, и адреса кафе мэйдокисса.
Пока не понятно, пройдёт ли увлечение моэ в Японии, подобно временному буму, или же прочно закрепится в качестве доходного бизнеса на международном уровне, последовав примеру японских индустрии автомобилей и компьютеров. Однако многие предсказывают для моэ именно второй путь.