Сны ко мне приходят странные. Не то чтобы там страшные или смешные, не прозрачные и не мистические, а просто странные. Как анабиоз. Я забываю их к утру, но чувствую, что было сказано что-то важное. Может быть, приходил ты... Впрочем, тебя я во сне не помню. Мне тебя и в жизни-то слишком много, чтобы подсознание выпендрилось и устроило сонную "очную ставку".
Иногда мне снятся звуки. Например, виолончели (не надо на ночь слушать столько "Апокалиптики") или флейты (мелодию из "Мио, мой Мио!" напою, даже если разбудить посреди ночи). Или божественно прекрасные гитары - три-четыре партии, сыгранные на чистейшей импровизации и сплетённые в одну, после которой душа сворачивается в клубок и плачет светлыми, тихими слезами. Когда снится шум прибоя, значит, пора в отпуск. А теперь он мне не только снится, а даже как будто оставляет на коже лёгкий шлейф запаха соли... Впрочем, конечно же, это пот. Просто лето решило вернуться, и ночью жарко, хотя днём, в офисе, иногда бывает, что замерзают кончики пальцев.
Но чаще всего снятся сказки. Вернее, ситуации из жизни, повёрнутые абсолютно нереальным образом, чуть ли не лентой Мёбиуса: какими они могли бы быть, если произошло так или эдак. Как будто пьеса с открытым финалом - вам, госпожа, красную, синюю или, быть может, зелёную пилюльку дать запить? Впрочем, я осознаю, что это всего лишь отзвуки реальности - если принимать что-то слишком блтзко к сердцу, оно, это "что-то", не отпускает тебя и во сне. Иногда я даже боюсь в один прекрасный момент забыть, что это просто сон...
Мне не снятся ни кошмары на улице Вязов, ни эротические фантазии. Почему же тогда я так боюсь сно-видений - того, что покажут во сне? А спать, как назло, всю неделю чертовски хочется...