Мокрая трава щекотала ноги, маленькие гладкие камушки стали похожи на жемчужины, и вся тропа словно была покрыта драгоценным зелено-серебристым ковром, что увидишь разве что в мраморных дворцах, да в Эльфийских лугах. Ели и кедры сменились вековечными дубами, напоминавшими каменные башни сторожевых фортов, с диковинно-переплетенными, покрытыми зеленым мхом, корнями. Высокие сосны вершинами, казалось, протыкали небо. Между ветвей блестели прочные травяные тросы, усеянные мириадами разноцветных огоньков, словно гирлянды на праздник урожая.
Белокурый парнишка чувствовал себя гостем в живом замке Лесного Властелина. Ни его ли он видел во сне, ни ему ли принадлежали те таинственные зеленые глаза, так жадно смотревшие на посмевшего потревожить вековечный покой. Высокие деревья, переплетаясь ветвями, выстраивали из своих стволов диковинные арки, а их кроны – зелено-изумрудный свод. Парень шел меж этой удивительной красоты девственного леса, нетронутого человеком. Он уже привык к ощущению, что из-за деревьев, с высоких ветвей и из-под сучковатых корней, из-за холодных белых камней, покрытых мхом, непонятно как оказавшихся посреди этого леса, сквозь высокие травяные заросли и густо-разросшиеся кусты за ним все время наблюдали. Иной раз он будто слышал шепот таинственных стражей леса. Словно невидимая свита они следовали за ним, бесчисленные маленькие огонечки, то тут, то там вспыхивающие между деревьев – отблески их глаз. Хруст веток, немедленным эхом разносящийся по всему лесу – их шаги. Но белокурый парнишка не боялся этих таинственных стражей. Он верил, что они не причинят ему вреда, пока он идет по серебристой дороге.
Каменная тропа, чуть различимая вначале, только серебристое свечение указывало на то, что она существует, больше не путляла меж густых зарослей и теперь шла ровно сквозь лес. Когда солнце начало клониться к закату, волшебная дорога стала, словно, спускаться с холма. Лес изрезали небольшие канавки, белые валуны попадались все чаще и ближе к дороге, повеяло прохладным ветерком. Возможно, парень прошел сквозь лес, и впереди его ждала равнина или уступ берега моря…
Однако ближе к ночи все яснее становилось, что лес вовсе не собирался заканчиваться. Впереди была излучина реки, что орошала своими водами земли по другую сторону леса. Сквозь тихое щебетание птиц и шорохи леса все отчетливее можно было расслышать шум гудящей реки, перемалывающей холодным быстрым потоком, словно мельничным жерновом, мелкие камешки. Парень различил звук падающей воды, будто огромный набатный колокол столицы, вода, срываясь с вершины горного уступа, падала вниз, ударяясь о камни и разбиваясь на тысячи звонких брызг. Он вспомнил, что когда-то слышал от стариков, будто сквозь Древний лес идет огромный разлом, словно граница меж мирами, похожий на уродливый шрам на зеленом теле Земли.
Есть смельчаки, что подолгу бродят по лесным тропам, питаясь дикими травами. Парень с ясными голубыми глазами, со светло-русыми волосами, такой юный, но уже охотник, рассказывал мальчику, что видел в чаще следы чудовищ, охраняющих по преданиям врата миров. Длинный резной лук за плечом, короткий кинжал заткнут за голенище, кожаная короткая куртка с белым мехом, таким он запомнился. Кажется звали его Лил, они с отцом были странниками с севера. Белокурый юноша мечтал быть таким же вольным охотником.
- Принеси мне что-нибудь из леса, - детский звонкий голос дрожит от волнения.
- Я убью жуткую лесную кошку и принесу тебе ее зуб, - улыбнулся мальчик-охотник.
Голубоглазый парень подарил на прощанье деревянный свисток, который потом поломали деревенские ребятишки, и ушел с отцом. Больше они не появлялись в деревне.
***
Дорога снова начала путлять, белые камни, похожие на зубы дракона, выпирали из подстилки леса и обрамляли, будто ограждающие стены, дорогу, словно перила по бокам огромной лестницы, которая вот-вот должна начаться. Вековечные дубы, уже не такие необхватные, как в сердце леса, сменялись тонкими кедрами и лиственницей. Зеленый свод опускался все ближе к земле, и казалось нижние ветки можно достать с прыжка. Мерцающие нити свисали с деревьев рваными гардинами. И парень смог, наконец, рассмотреть их.
Таинственными огоньками оказались маленькие жуки-светлячки. Их перламутровые спинки переливались от бликов солнца, с трудом пробивающегося через плотные кроны, и, нагреваясь, сами мерцали то зеленым, то голубым светом. Белокурый парнишка свернул с дороги и подошел к грозди лиан, покрытых пушистым мхом. Маленькие светлячки прятались средь мшистого покрова, перемигивая своими блестящими спинками. Человек дотронулся до голубого жука и тот, чуть подпрыгнув, на миг раскрыв прозрачные тонкие крылья под перламутровым покровом, перемахнул на бледный палец мальчишки. Повертевшись немного на кончике, жук пополз вверх по руке, изучая новую для него поверхность. Парень поднес руку ближе к лицу, чтобы рассмотреть насекомое. Маленький бесстрашный светлячок, также легко подпрыгнув, перелетел с руки на кончик носа. Мальчик аккуратно ссадил блестящую букашку снова на палец, а затем перенес его себе на плечо. Потоптавшись немного, жук уселся поудобнее, сложил крылышки и тихо-тихо застрекотал, источая нежное голубое сияние. Человек был рад маленькому другу и его чуть слышному своеобразному пению.
- Ну что, проводишь меня? - улыбнулся парень.
Он снова вышел на дорогу и продолжил свой путь. Приближение вечера его новый друг чувствовал своей гладкой спинкой, и от того мерцал все ярче, и пение его становилось громче, отчетливее. Возможно, лесной жук хотел помочь человеку, стараясь осветить ему путь. Холодный ветерок пробирал до костей. Даже здесь, в гулкой тиши леса, тонкие струи воздушного потока, пробравшись сквозь стволы деревьев и каменные глыбы, шуршали листвой, тихо свистели, путляя между ветвей. Зябко. Светлячок заерзал на плече у парнишки, стрекотание прекратилось на миг, но тут же снова зазвучало под ухом, но уже гораздо тише. Когда ветерок, проскользнув меж белых валунов, добирался до тропы и путников на ней, маленький жук вздрагивал крыльями и, цепляясь лапками за холщовую рубаху, старался удержаться на плече. Парню было жалко букашку, и он старался прикрывать его ладонью от внезапных порывов ветра.
Совсем стемнело вокруг, но белые валуны еще хранили тепло солнечного дня и также как лесной жук на плече парнишки, точно источали бледный свет, поэтому дорога была отчетливо видна, и идти по ней было легко. Каменная тропа мерцала, как и в первый раз, когда он ее увидел. Серебристая дымка обволакивала ноги, снова манила вперед в неизвестность.
Спуск становился все круче. Кое-где камни, словно специально, проседали, образуя небольшую ступеньку, будто тропа и вправду превращалась в невероятно длинную лестницу, ведущую в ущелье к самой воде. Это предположение со временем находило больше и больше доказательств своего подтверждения. Скоро белые валуны, так похожие в начале на зубы дракона, причудливо изогнутыми стелами выстроились в сплошную гряду, окончательно отрезав путников от Вечного леса. Кроны деревьев еще сплетались над их головами, но зеленый свод оскудел, и сквозь прогалины можно было увидеть чистое звездное небо. Небольшие ступеньки-приступы попадались чаще и, образующие их гладкие камни казались разбитыми древними плитами, ступени – словно специально обтесанными, а вогнутые стелы ограждения образовали подобие гигантского скелета.
Когда ночь вступила в свои права светловолосый парень и голубой светлячок разглядели просвет между деревьями. Мерное сияние луны отражалось от камней, освещая дорогу, которая уходила куда-то вниз, а у края и вовсе падала в пустоту. Белые столбы замыкались аркой, давая понять, что ровная дорога закончилась и предстоит долгий и трудный спуск к горной реке. Парень решил здесь остановиться и немного отдохнуть, он и так шел весь день. Однако арка обманчиво казалась близко, лунный свет делал дорогу меньше, а идти по ней от этого легче не становилось. Маленький жук уже давно дремал на плече мальчика, тихо посапывая и источая почти незаметное свечение. Он даже представить не мог, что скоро окажется за пределами своего родного леса, и так далеко от места, где родился и жил вместе со своими собратьями.
***
Время было почти полночь, бледный диск висел прямо над головами путников, когда они приблизились к странной арке. Светловолосый парнишка еле держался на ногах, мерный сон его спутника сморил и его, и парень уже был не в силах ему сопротивляться. Он выбрал место поудобнее, у одного из белых столбов арки, и, закутавшись в длинную рубаху, быстро заснул.
Ему снова снился вечный лес и серебристая тропа, прозрачные крылья и перезвон голосов лесных стражей. И снова взору его предстал таинственный Хозяин в своей пугающей красоте. Как и в первый раз, зеленые глаза жадно взглянули на чужака, потом вдруг закрылись, и только из-под узких щелочек по-прежнему исходило свечение. Хозяин глубоко вздохнул, и весь лес повторил за ним вздох. Зашуршали тонкие металлические чешуйки, будто листва под порывом ветра, заблестели разноцветным перламутром. Хозяин казался так близко, что можно дотронуться рукой, ощутить мерное течение силы внутри магического существа. Светловолосый парнишка во сне протянул руку и тут же услышал жужжание и надрывистый треск над ухом.
Он проснулся оттого, что маленький светлячок, побеспокоенный взошедшим теплым солнцем и невольным движением плеча спутника, исполнял свой утренний танец. Жук весело подпрыгивал, расставляя в сторону свои крылья и чуть подрагивая ими, пытаясь прогреться и будто подзарядить свой магический фонарик.
Парень протер ладонями глаза, взглянул на мир. Белая каменная арка возвышалась над ним, освещенная ярким солнцем, она казалась вратами в другой мир. Белокаменные стелы, образовывавшие арку, когда-то гладкие, а теперь потрескавшиеся от времени, хранили следы давно позабытых событий. На ближней колонне парень заметил ряд глубоких зазубрин, какие мог оставить разве что огромный зверь с чудовищно-острыми и крепким когтями. На камне перед собой он увидел большую вмятину, оставленную либо гигантским молотом или дубиной, либо это следствие сильного удара какого-то невероятно мощного существа. На стелах-валунах, если присмотреться, были различимы отпечатки тяжелых мечей и лап диких животных. Парень провел ладонью по белому камню и ощутил небольшие насечки, поднимающиеся вверх по монолиту. Когда он вгляделся в них повнимательнее, он понял, что эти зарубки образуют непонятные старинные знаки-символы, которые по прошествии многих лет истерлись так, что невозможно было прочитать, рассмотреть надпись. Таинственная арка заканчивалась на верху переплетением острых вершин, образующих ее валунов, которые к концам ссужались и напоминали огромные клыки или когти. В самом центре пересечения парень увидел небольшое углубление, которое возможно когда-то было отверстием, но предмет из него уже давно вынули, причем скорее выдрали, без всякого почтения к старинному монументу, оставив раскуроченным паз. Однако белая арка не утратила все свои функции – она по-прежнему стояла на границе леса, словно вход в древнюю обитель, волшебный мир.
- Врата миров. Не о них ли ты говорил, Лил? – вдруг вспомнилась старая мелодия, что пели коробейники об этих местах. Он не знал всех слов и просто стал насвистывать мотив.
Теперь человек и вправду поверил в то, что перед ним распахнул свои объятия Древний лес, наполненный магией, таинственными стражами и старым изначальным колдовством, о котором даже никто, ни-то чтоб думать, вспоминать не хочет. И все это время серебряная тропа вела его сквозь сумрак леса, невидимые духи охраняли его, и остался последний шаг, шаг в пропасть по растрескавшейся каменной лестнице, вниз по ущелью к истоку зачарованной реки, что давала жизнь самому Вечному лесу.