Прелесть и чистота светлого мира юной души, всегда так волновавшие художника, вновь увлекли и захватили его во время работы над портретами детей Воронцовых.

Стройные, хрупкие девочки очень похожи друг на друга чертами лица. И в то же время они очень разные.

Младшая — Прасковья — простодушный, милый несмышленыш. Она внимательно, с трогательной детской серьезностью смотрит на нас большими ясными глазами. В будущей графине А. А. Бутурлиной  уже проглядывает бойкий и самовольный характер. Екатерина Воронцова — девочка с гордым, тонким и нежным лицом и задумчивым взглядом. Одетая в темное платье, с пышными локонами, спадающими на плечи, Мария Воронцова смотрит с портрета с любопытством и задором.

Левицкий почувствовал в своих юных героинях именно те особенности, которые, развившись и определившись, станут со временем основными чертами их характеров. В то же время Левицкий нисколько не отходит от правдивой передачи возрастных особенностей своих маленьких героинь.

И хотя в портретах сестер Воронцовых нет той трепетной жизни самой живописной фактуры полотна, с которой мы встречались раньше, они, пожалуй, самые поэтичные и проникновенные создания художника 80-х годов. А вот в облике десятилетнего Александра I  (1787) Левицкий не находит простоты, живости, чистосердечия, свойственных детскому возрасту.

Мальчик с тонким холеным лицом изнеженного и избалованного ребенка явно не симпатичен художнику. Прилизанные светлые волосы, сентиментальное, такое неприятное в ребенке выражение больших, красивых глаз, подчеркнутое приподнятыми к переносице светлыми бровями, розовые щеки, тонкая кожа придают лицу мальчика кукольность. И мерцание как будто светящегося изнутри темного фона, и красивые переливы атласа темно-вишневого с лиловым оттенком камзола, и прозрачность полоски кружев, которыми отделан костюм, — все живописное мастерство художника только подчеркивает эту фарфоровую холодность миловидного лица. На нем застыло благожелательно-любезное выражение благоразумного ребенка, привыкшего скрывать за привычной маской благонравия свои мысли и переживания. От этой недетской скрытности и сдержанности, от показной любезности, от почти неприятной улыбки и холодных глаз веет лицемерием и фальшью. Если, глядя на портреты сестер Воронцовых, мы только догадываемся о том, какими станут эти девочки, когда вырастут, то в образе юного Александра мы просто узнаем известные нам по художественной и мемуарной литературе, по историческим исследованиям черты императора Александра I и поражаемся прозорливости художника.

Показателен с точки зрения новых творческих поисков написанный в 1785 году большой портрет Агафьи Дмитриевны Левицкой  — дочери художника.

Левицкий изобразил свою дочь в простом жилом интерьере. Деревянные стены, в окно виден Кремль. На Агафье Дмитриевне нарядный русский костюм — кокошник, парчовый сарафан, свободная, шитая по краям золотой тесьмой узорчатая кофта. В глазах современников Левицкого такой «крестьянский» наряд являлся свидетельством скромности и естественности. Молодая женщина стоит, опершись рукой о покрытый ковровой скатертью стол. На нем каравай хлеба, большая кружка, солонка. Все это должно убедительно говорить, что перед нами добрая и заботливая хозяйка, находящая радость в тихом домашнем уюте.

Левицкий стремился воплотить в этой работе представление о прелести простой, далекой от светской суеты, уединенной жизни, ставшее популярным в России конца XVIII века в связи с широким распространением в русском обществе идей сентиментализма.

В это время просветительские идеалы, не утрачивая своего значения, начинают постепенно претерпевать изменения. Все большую ценность приобретают не только гражданские, но и личные, семейные добродетели. Внимание художников все чаще привлекает интимная, частная жизнь человека. Делается открытие, что «и крестьянки любить умеют». Раздаются призывы к сближению с природой, живая красота которой способствует воспитанию в человеке естественных и нежных чувств.

В созданном в 1789 году портрете Ф. П. Макеровского , Левицкий отказывается от изображения аксессуаров, которые обычно использовались в парадных портретах для характеристики модели, хотя сохраняет традиционную позу с указующим жестом и нарядность одежды.

Фигура мальчика в великолепном маскарадном костюме взрослого кавалера дана на фоне тревожного, романтического пейзажа. Здесь нет органической связи между настроением, переданным в пейзажном фоне, и образом портретируемого, хотя Макеровский рукой указывает на находящиеся позади него леса и холмы. И нас иногда вводит в заблуждение, а чаще неприятно поражает несоответствие возрасту портретируемого, его детскому лицу всего образного строя портрета.

Лицо Макеровского — это лицо ребенка с мягкими, еще не определившимися чертами, пухлыми щеками и широко открытыми глазами, смотрящими на мир с детской серьезностью. Между тем напряженное, тревожное настроение, которым проникнута окружающая Макеровского обстановка, и глухой, темный колорит полотна мешают ощутить возрастные особенности характера и облика портретируемого, лишают его изображение той ясности и непосредственности, которые свойственны портретам смолянок и девочек Воронцовых.