Не понимаю людей, которые рано встают, чтоб заниматься какой-то творческой работой. Откуда они берут мысли, силы, из полуспящего мозга? Вечером возбуждение, эмоции, интеллектуальный разгон прошедшего дня приводит мозг в подходящее для творчества состояние. Если ты сел что-то делать, садиться меньше чем на 3 часа бессмысленно, а по хорошему садишься часов на 5-6 чтоб хоть что-то сделать, написать пару страничек, для фотошопа или звукового редактора нужно по-хорошему времени ещё больше. Пару часов только вникаешь, настраиваешься, перебираешь семплы, т.е. ориентируешься в инструментах и деталях. Таким образом, сидишь пол ночи минимум, а то и до утра. Спишь до 12. Это хорошо если так. А чаще всего почти до утра просто смотришь скачанные фильмы. Удовлетворяешь сенситивный голод, реализуешь энергию внимания энергетически наиболее лёгким путём, и совершенно бесплодным, производишь хаос, выпускаешь время жизни тепловым шумом в пространство... Просмотр фильмов до 5 утра день за днём, мозг настолько выбился из творческого ритма, что встала и работа, и даже открываю название задуманного поста и не могу ничего писать... вообще опустился. Только встречаю каждый день друзей, у которых у всех столько дел, столько дел, что они по несколько месяцев не могут 1 фильм посмотреть, и меня в процессе общения с ними охватывает страх...
     Идёшь после обеда на работу, подключаешься к интернету... Нарастил себе столь разностороннюю личность, что - что ты делаешь в сети? Метаматематика, какой-нибудь простенький учебник, есть ли в сети рецепты изготовления экстази в домашних условиях? wintools не регистрируется ключами прилагавшимися к проге, блин, надо новую найти, новая запись в контакте, ответить чтоли, не знаю, психологических сил нет что-то кому-то писать, разве что почитать, поставить на сайт счетчик от мэил ру говоришь? гм..., как его ставить то? "счётчик мэил ру" - искать... 
    Столовая работает ещё пол часа, можно успеть... Насыпаешь зелёный чай в кружку от старбакса и идёшь в 323, всем привет, привет, привет, привет, как у тебя дела? У меня есть шоколадка. Сажусь рядом с Юлей Зограф. "Как у тебя дела?". Мне кажется, Юля разговаривает со мной с интонацией психотерапевта. Уровень гармоничности её личности выше моего при достаточно глубоком понимании многих процессов психо-энергетического плана. Вечер наступает очень быстро. Вечером у меня в кафе стрелка. Куда ушёл этот день? Боюсь уволят меня очень скоро.
        Кто имеет право аристократизма? Прежде всего тот, кто даёт себе это право. Второе условие: быть достаточно развитой личностью, чтоб по самой свой сущности ставить перед собой не только вопросы выживания и игры в социальных структурах. Ставить свои, творческие, личностные, духовно независимые от социума цели. Не иметь внутренних делений своей деятельности на "работу", "хобби", свободное время, рабочее время. Просто жить. Просто творить. Движение вперёд такой личности не должно поддерживаться борьбой: за существование, за место в иерархиях. Основа этого движения должно исходить из себя, из собственных стремлений к развитию, к творчеству, к созиданию, к совершенствованию, к игре, в конце концов. Иногда стимул к действию может быть такой: "кто же, если не я". Эта цель раскрывает внутреннюю высоту человека, но здесь может быть ловушка, социальная ловушка присасывающаяся к чувству долга. 
    Аристократ может опускаться. Внутренние стимулы могут поддаться натиску лени и движение вперёд прекратится. Это особенно страшно потому, что у аристократа снижен порог страха перед бытиём, борьба за существование для него - не всегда достаточный стимул к действию. Кстати, понимание этого - один из самых эффективных способов отличия плебейства, которое зубами мясо рвёт, хрустит в зубах щетина (или сыто ковыряется зубочисткой в зубах), от аристократа. Обычно плебейство не может допустить такого уровня развития человека, при котором он выходит в значительной степени из борьбы за существование, плебей ещё не имеет в себе этих измерений, граней сознания, которые позволили бы ему понять это. Обычно он или просто не верит, или объясняет этот феномен сытостью аристократа, предполагая, что в соответствующих условиях аристократ перестанет быть аристократом. Плебейство даже жаждет поставить аристократа в эти условия, чтоб скинуть его с его пьедестала, чтоб убедить себя, что он такой же как они, что он не выше их, что в нём они всё понимают или понимать в нём нечего. Ну что ж, конечно условия могут вынуждать. Но мы говорим о пороге, мы говорим о том, что не только бытиё может определять сознание, что даже вынужденный изменить своим целям аристократ будет не в своей тарелке в этих условиях. А плебей будет в своей, хотя и будет возмущаться всегда, как ему плохо, пока не отвалится сытый с зубочисткой в руках. Мир плебея сущностно не содержит целей  и смыслов бытия аристократа. Плебей уподобляется аристократу в сытом состоянии, принимая аристократизм как "философию", как сытые игры и развлечения, как времяпровождение. Когда же условия перестают благоприятствовать этим сытым играм, он сбрасывает свой "аристократизм" как ненужную одежду, походя. Аристократ не может сбросить это, это его сущность, его кость и плоть.
        Так вот, аристократ может замедлить свой путь вперёд поддавшись лени, праздности, пассивности, минутным развлечениям. Тогда, быть может, мир заставит его двигаться вперёд опустив до уровня необходимости борьбы за существование. Я говорю не о случаях, которые зависят не от аристократа, а от мира, были целые эпохи, которые заставляли аристократов формально опускаться до уровня плебеев. И в чём-то это были позитивные движения. Аристократия, погрязшая в индивидуализме превратившимся в игру в бисер, в полном обособлении от социума в своих узких кругах, в потери смыслов своей жизни и своего пути, как элемента общей эволюции человечества (а такой смысл никогда не должен замутняться в сознании, ибо это главный шаг к декадансу, к бессмысленности существования, к индивидуализму не поднимающемуся до эволюции мировой культуры, к потери того "драйва", который делает более жизнеспособными, жизненасыщенными, и жизненно важными даже коммерческие произведения поп культуры выражающие в себе какой не какой объективный ход культурной эволюции человечества). Если же говорить о случаях объективного опускания аристократа в лень, пассивность и бессмысленность, когда аристократ перестаёт своим созиданием хотя бы без долгов расплачиваться за ту диссипации энергии, которую производит само его существование в этом мире, я уж не говорю о необходимости отдавать людям то, что мы приобрели в богатстве своей личности, то, что дал нам "бог", в надежде, что мы через себя обогатим этот мир. Впрочем, уроки бывают самые разные, и смешно было бы втискивать путь человеческий на земле в искусственное и по сути довольно убогое понятие "аристократизма".
       Аристократ как сущность если смотреть на него сверху - исчезает. Он лучше виден, если созерцать его, как сущность, снизу. То есть со стороны плебейства. Особенно со стороны плебейства, мнящего себя аристократией. В России каста плебейства дика и смешна. И, в общем, нельзя отделить плебейство от "плебейства, мнящего себя аристократией", плебейство есть просто плебейство, тем не менее, у плебейства, мнящего себя аристократией, замашки, позволяющие наиболее чётко отличить плебейство от аристократии. Прежде всего, в класс плебейства, мнящего себя аристократией, входит богатое плебейство, затем, плебейство имеющее власть. Второе всегда включает в себя первое, первое включает в себя второе по желанию. Это особи, достаточно жёстко вписанные в свою систему, имеющие жёсткие стереотипы поведения, мировосприятия, охраняющие свою стаю презрением, неприятием, насмешкой на всем тем, что либо не входит в их мир, либо своим существованием его оспаривает. Они посещают заведения, которые мне в этой бедной стране посещать было бы не приятно, поскольку это пир во время чумы, сорят деньгами, стараясь показать что "деньги для нас это не проблема",  не уважают созидательный труд, акцентируются на каких-то мелких убогих и дорогих сенситивных нюансах их мирка, вроде любви какого-нибудь дорогого ресторана или сорта сыра, ну про системные их игры направленные на то, чтоб выпятить своё богатство наружу, типа одевания в таких-то бутиках и квартира в таком-то районе, я не говорю. Со временем они настолько поднаториваются в этом, что уже не выпячивают свой "аристократизм" прямо, живут, осознав этот "аристократизм" как норму, ходят в эти рестораны по привычке, расплачиваются крупными купюрами не дожидаясь сдачи, походя. Тогда они становятся наиболее смешны и не приятны одновременно. Наличие такого материального внешнего контроля делает их очень самоуверенными, ну трудно представить, чтоб плебей, попавший в такие условия материального существования не стал очень самоуверен в своём "аристократизме". В общем, все эти проявления - это как бы обезьянья пародия на какие-то черты, реально присущие аристократу. Это спокойное отношение к деньгам в любых условиях и при любом их количестве. Понятие "пантов" вообще к аристократу относится не может, так как аристократ не играет на систему, а понты - это распускание той части своего тела, которое животное обычно распускает, чтоб показать, что оно весит качаясь на хвосте не на последней ветке в стае. Не думаю, что аристократ заплатит больше, чем написано в меню. Эти гнилые неформальные отношения, типа чаевых, создающие неформальную плебейскую кастовость, не будут приятны человеку высокой культуры и он предпочтёт в них не участвовать. По той же причине не акцентирования на материальном, как самоцели, он может любить дорогой ресторан, может любить не дорогое кафе, может любить дорогой сорт сыра так же точно, как, скажем, жаренную картошку. Покупать этот сорт если есть возможность или не покупать, если возможности нет. Впрочем, так может делать и плебей, но достаточно на него поглядеть при этом (не будучи самому плебеем) чтобсразу заметить, что поедание дорогого сыра для него – особый акт понта, даже если это слилось с его личностью и им самим не признаётся и типа не распознаётся – это всё равно сразу видно. Хотя, я думаю, всё проще, и плебеем, даже если он играет в игру отрицания этого, очень чётко и жёстко дифференцируются действия обеспеченные различным уровнем средств. Это его животное, это его борьба за существование. Так что попытки выглядеть при этом аристократически у него всегда смешны. Это всё не является для него частью социальной игры, поэтому это может вообще быть никому не известно и это никак не отражается на его личности. Плебей так же, как "наслаждается" сортом сыра, "наслаждается" и созерцанием картины или посещением концерта. Тогда как истинный аристократ высотой своего действительного восприятия дотягивается до произведения искусства, и никогда не "потребляет" его, а совершает труд его осознания, подобный труду, который был приложен художником, его создавшим.  Поэтому аристократ не разделяет труд посещения выставки или концерта и труд который в просторечии называют "работой" и за который непосредственно платят деньги.
       Пожалуй, главное для аристократа - наличие "звёздности" - глубокой независимости его личности, его пути от социальных внушений, системных игр. Т.е. плебейство, мнящее себя аристократией - это по сути противоположность аристократии, так же, как противоположно искусству явление поп-арта. Второе главное свойство аристократа - достаточно развитая личность, живущая в пространстве законов, стимулов, жизненных ориентиров и путей не входящих в пространство борьбы за существование и стадных инстинктов, в которых живёт всё плебейство.