Во времена Эржебет в священном лесу Зутибур по прежнему царствовала холодная тень Дзеванны — Арамиды варварских орд, покровительницы вод, глядящей с ореховых деревьев на магические цветы ириса и тенистые каштаны. Колдунья Дарвуля часто посещала: брошенные святилища, спрятанные на склонах гор, с окружающих Чейте. Там, во владениях Горного Старика, как и многие ее предшественницы в течение многих столетий, она выращивала для Эржебет самые сильнодействующие травы и растения, вводящие человека транс.
Жан ле Лябурер в «Истории путешествий польской королевы и маршала де Гебриана по Венгрии, Каритии, Штирии и другим землям в 1645 году» описывая венгерскую глубинку, какой она представала перед глазами путешественника, — страну, в которой привью и обычаи почти не изменились за полвека — с тех пор, когда Батори находились в зените славы.
«Венгерские равнины — бескрайние, как в никакой другой стране, - писал он. Можно бесконечно бродить среди погруженных в тишину елей, виноградников и ручьев, так и не встретив ни единого человека. Пастухи там дуют в рога пятиметровой длины, сделанные из коры деревьев и издающие протяжные грубые звуки. Жители Арвы — пьяницы и воры и всегда носят с собой ножи. В тамошних гостиницах путешественникам приходится терпеть много неприятностей по самым разнообразным поводам. Леса там непроходимы, и без проводника нелегко добраться куда бы то ни было. Деревья искривлены причудливым образом, а дороги плохи, извилисты и меланхоличны».
Путешественники проезжали и мимо древнего замка Пухорв, который до того, как стал собственностью трансильванских правителей Ракоци, принадлежал семейству Батори. Мимо этого места по Дунаю на ладьях везли огромные куски каменной соли, которую добывали близ Кракова. В лесах и скалах в изобилии водились пушные звери, чей мех украшал роскошные одежды местной знати, — белки, лисы, куницы, рыси и медведи. На реках строили свои плотины бобры. В ту пору в окрестных лесах еще можно было встретить зубра — самого опасного и редкого среди европейских зверей. На зубров, как и на оленей, охотились с собаками.
В 106 году нашей эры Децебал, король даков, племени, славившегося своими жестокими нравами, в котором даже женщины носили оружие, предпочел самоубийство сдаче в плен когортам римского императора Траяна. С тех пор много народов пересекало просторы Венгрии — скифы, авары, гунны. Потом пришел Арпад со своими воинами. За ним — Анжу Неаполитанский, при котором Венгрия поддалась сильному итальянскому влиянию. В начале XVI века, во времена Матиаша Корзина, после долгих лет подлинной независимости, в течение которых сформировалось процветающее королевство, Венгрию наводнили турки. Поражение при Мохаче, в 1526 году к тому, что три четверти ее территории — центральная и восточная части страны попали под османское иго. Вскоре на западе появились новые хозяева — Габсбурги. Они приняли на себя власть после гибели короля Венгрии Лайоша II в битве при Мохаче.
Настоящие венгры остались лишь в поселениях, основанных еще Карлом Великим. Это были потомки мадьяр, которых германский император Арнульф призвал в свои земли в 894 году, представители древних родов скрывшиеся в горных районах запада. Они были подлинной венгерской знатью. Именно они представлял собой единственную реальную силу в Венгрии в ХІ столетии.
Турки сделали своей столицей Буду — бывший горе Матиаша Корвина. Почти весь город, в том числе и огромная библиотека короля со множеством манускриптов, был сожжен. Буда стала большим городом, в который завоеватели перенесли свои восточные привычки. Здесь во всем чувствовался османский вкус к роскоши и безмятежной жизни, о которых венгерский народ ничего не знал и которые презирал. Тем не менее, в Трансильвании, которая также попала под турецкое владычество, порядки были куда менее жестокими, чем провинциальных городах севера и запада.
Габсбурги сели на престол в Вене, Праге и Пресбурге (Братиславе), Пресбург на долгое время стал венгерской столицей. Впрочем, венгерская знать не покинула своих владений, в которых ее представители по-прежнему обладали неограниченной властью. Эти люди не уезжали ни в Буду к туркам, ни в Вену к Габсбургам. В это время, между 1556 и 1572 годами, когда Венгрия еще не была достаточно раздроблена, вспыхнули религиозные войны, вызванные реформами Лютера. Поскольку Австрией правили католики, большинство их противников обратилось в новую веру и рассматривало ислам как меньшее зло — власть Габсбургов была тяжелее, чем турецкая оккупация. Турецкие паши в свою очередь, неизменно поддерживали протестантов.
«Общество Иисуса» обосновалось в Австрии в 1551 году. Император Фердинанд, коронованный несколькими годами позже (в 1556 году), оказывал ему немалое содействие. Иезуиты ненадолго покинули Австрию во времена Максимилиана II, отличавшегося терпимостью по отношению к протестантам, но снова вернулись в 1580 году, когда к власти пришел его преемник Рудольф II, выросший в Испании и бывший ревностным католиком.
Некоторые династии, как, к примеру, семейство мужа Эржебет — Надашди, несмотря на их протестантизм, продолжали пользоваться благосклонностью и поддержкой императора, поскольку именно их армии обороняли Австрию от мусульман. Ференц Надашди с юности до самой смерти не прекращал сражаться с турками.
Как бы то ни было, несмотря на то, что в каждом замке был свой собственный проповедник, священник или пастор, религия не имела для венгров решающего значения. После замужества женщины, как правило, принимали религию, которую исповедовали их мужья.
Эпоха Возрождения наступила в Венгрии достаточно поздно. Как могла страна, опустошаемая бесконечными войнами, производить что-то помимо домашней утвари и других предметов, необходимых для повседневной жизни?
В XVI веке по сравнению с феодальной Венгрией, и особенно карпатской ее частью, жизнь в наполненной идеями Ренессанса Западной Европе бурлила. В Венгрии же было немного богатых людей, а хозяйство продолжало оставаться натуральным. Благодаря плодородным землям и мягкому климату венгры не ведали голода. Даже в жестокие времена турецкого владычества сельские жители больше страдали от воров и разбойников, чем от турок.
Несмотря на все происшествия, визиты в соседние замки и приемы гостей, поездки на грязевые курорты минеральные источники, разбросанные по всей стране, жизнь была пронизана скукой. Владельцы поместий их жены обладали в своих деревнях абсолютной властью. Справиться с крестьянами было делом не таким уж легким. Они были вспыльчивыми, драчливыми и суеверными. А уж в Чейте, где жила Эржебет Батори, он были еще более забитыми и тупыми, чем где бы то ни было. По крайней мере, так считала она. Согласно феодальным законам, помещики должны были собственными силами защищать свое имущество, в которое входили не только леса и усадьбы, но и сами крестьян
Они постоянно воевали — против турок, повстанцев или Габсбургов. Герцогини и графини оставались своих замках, окруженных рвами, через которые был перекинуты подъемные мосты, под защитой верных слуг. Когда мужьям необходимо было присутствовать заседаниях парламента, переговорах или торжественных приемах, их жены отправлялись вместе с ними в Вену или Пресбург. В Вене можно было увидеть не только венгерские золотые украшения, но и модные новинки из Франции и Италии. Драгоценные камни и эмалевые браслеты можно было купить и в Пресбурге, вдобавок к этому там продавались восточные благовония и турецкие платья с блестками. В мрачных комнатах укрепленных замков не были редкостью шелка и золотые украшения, привезенные со стамбульского базара. А на задворках толпились прекрасные юноши и девушки, которых тайно продавали в мусульманские гаремы.
Венгры строили свои замки на неприступных карпатских скалах не реже, чем на равнине. Крепостные стены часто возводили в виде цветов или «звезд, упавших на землю», в чем можно убедиться, заглянув книгу фон Пюркенштайна, изданную в Аутсбурге в 17 году. Равнинные крепости чаще всего строились прямо угольными или квадратными, как Иллава, и были окружены рвами. Более поздние крепости были построены в византийском стиле с куполами-луковками на смотровых башнях. Древнейшие замки из серого камня, строительство которых началось еще при Карле Великом, были расположены на горных склонах и не имели рвов. В них было мало окон и вообще места для жизни, зато — огромное количество просторных подвалов и подземных ходов. Таким был и замок Чейте, в котором Эржебет Батори провела большую часть своей безмятежной жизни. Ей были по душе толстые каменные стены, скрывавшие от посторонних глаз и ушей все, что происходило за ними, низкие потолки и сам замок, расположенный на вершине голого холма. Она и ее муж владели, по крайней мере, шестнадцатью замками, но именно этот, самый удаленный и мрачный, Эржебет выбрала в качестве своей резиденции. Существовал еще один аргумент в пользу такого выбора: Чейте располагался на нейтральной территории у австро-венгерской границы. Графиню привлекала и зловещая атмосфера этих мест. Видимо, здесь она чувствовала себя в безопасности. Замок окружали леса, населенные совами, дикими зверями и колдунами, — едва ли она смогла бы найти более подходящее для жизни место. Графиня останавливалась в Иллаве, Безко и других замках только по необходимости. Чейте был главным логовом ее садизма.
В подвале замка, прямо под закладным камнем, лежали останки женщины. По существовавшему в то время обычаю, каменщики живьем закапывали первую попавшуюся девушку, чтобы обеспечить рождение будущих наследников замка. Почти все замки стояли на костях невинных жертв. Знать часто переезжала из замка в замок. Когда дворянам наскучивала жизнь на равнине, они перебирались в свои карпатские владения. Такой перемене мест немало способствовала и летняя жара. С наступлением зноя сотни карет отправлялись в горы по дорогам, пролегающим через непроходимые леса и стремительные реки. Лунными ночами владельцы замков устраивали охоту на лисиц и оленей, а также на последних оставшихся в живых медведей и зубров, когда удавалось их выследить.