Остановился я на постоялом дворе у какой-то кавказской женщины, вышел перед сном в сени, или в неотапливаемую комнату перед входом, чтобы изучить топографию дома; вижу, растёт прямо в середине этой комнаты, залитой красным светом, хотя источника света не видно, дерево. Крона его, как можно догадываться, над крышей, комель огромный, выступающий из земли (пол в комнате вокруг дерева земляной), но выше комеля на стволе значительное, хоть и застаревшее, утончение, как будто ствол когда-то был обтёсан топором. Я подошёл к дереву, по фактуре коры напоминающему вяз, тронул его пальцами, дерево задрожало и стало странно ускользать - словно неведомая сила потянула его вверх, на крышу. Я забеспокоился, ожидая обвинений со стороны хозяйки, и, когда она вошла и в растерянности посмотрела вокруг, полез на чердак в отверстие, предназначенное для ствола. Прежде чем она начала ругаться, я стащил с чердака бревно, обгоревшее, словно дерево разбило молнией, и продемонстрировал хозяйке то самое утончение как доказательство диверсии, направленной против меня.