На широком белом подоконнике - красный цветок греческой герани с миниатюрными лепестками - дамскими ноготками, а ещё бутылка "Буратино" и стакан с толстым дном (наверное, под виски), чаша из коричневого стекла с немного увядшей антоновкой, пачка "Винстона" и экран вот с этими буквами, здесь написанными. Шпарит чугунная батарея, приоткрытая дверь с сорванным шпингалетом свободно пропускает не по-осеннему нежный, хоть и студёный ветер, освежающий лицо. За вертикальными жалюзи - балкон довольно просторный, незастеклённый, со стоящим дыбом велосипедом, сушится на верёвке бельё, огни окон дома напротив мерцают от колеблющихся веток. Октябрь. И вроде бы заглядывать вперёд довольно поздно, но почему-то кажется, что вся жизнь была неправдой, а правда впереди, начиная с сейчас. Если правда - это чистое безоценочное и счастливое созерцание и покой, то так и есть. Жизнь только робко начинается, колеблющаяся, как этот мимолётный лист.