Каждый раз, покидая полуостров, чувствуешь себя потерпевшим кораблекрушение или отвергнутым любовником. Зубная щётка вынута из стакана. Дорожные сумки стоят у порога, вещи переложены ветками лавра, сверху - ни разу за отпуск не надёванные брюки клёш, багажник загружен балластом из круглых камней, ещё не просохших от морской воды. Сидишь под фонарём – во дворе ли, на нижней веранде ли – и мужественно ждёшь, когда этот торжественный ужин, эта ночь закончится, чтобы утром, простившись с морем, держать путь сперва на Ялту, потом на Алушту, потом на магистральные пункты - Харьков, Белгород, Орёл, Курск, Фатеж, Чернь, Тулу, Серпухов и т.д. Знаешь, что не скоро займётся новая заря в твоём сердце, не скоро зигзаг Кассиопеи потеряет южную магию в московском небе. И не скоро – да никогда, пожалуй, не забудешь, как свистел от шквального ветра свисток, срываясь со шнурка на твоей шее, когда ты гулял по обрыву в шторм. Ночь перед отъездом с полуострова – такой же водораздел годичного цикла, что и новогодняя ночь, но ты полон предчувствиями не просто тревожными, а отчаянными, потому что слышишь не бой курантов, а звон гонга из черной пустоты моря, в которой разлилась расплавленная медь Луны. Прочь от вечного крейсера Ай-Петри в холодный спящий край.