Гости разъехались, накрыл стокгольмский синдром. Девочка Варя позабыла коробку от подаренной куклы, раскраску и пенал с карандашами. Завтракали бутербродами и конфетами, ездили на ВДНХ (чёртово колесо, сладкая вата, гелиевые шары, ресторанчик "Дружба народов"), на Красную площадь, в Сергиев Посад (лавра, блёстки на щеках, "Русский дворик").
Во дворе конфетти на снегу, палёные гильзы пиротехники. Тут и там в углах дома приткнутая пустая тара, мишура запуталась в венике. В гостиной наконец собраны диваны и кресла-кровати.
Под Рождество мы не волхвы, а переполошные дети. Дом превращается в штаб. Комнаты декорируются под детские. Скажем, даже не дети, а делатели добрых дел.
Заезжаешь в поселковый магазин, смотришь на полки - и ощущаешь доведенную до абсолюта пресыщенность. Не хочется даже леща с "Клаусталером".
Под Рождество - лёгкий мороз и снег скользкий. Самое время проложить лыжню через поле к деревне Кудрино. Под Рождество - кофе вечером. Cчастливые галлюцинации под созвездиями.
Кант не учитывал, что кроме звёздного неба над головой есть девственная пелена снега, которую хочется взрезать.
Где мои лыжные ботинки?