У меня трясутся руки. Не так как в четверг, когда не смогла рисовать наброски, но в сочетании с сердцем, которое ходуном ходит в грудной клетке. Скачет не сказать, чтоб от счастья, а скорее от недоумения за меня глупую. Оно просто не понимает, что я позволяю себе вытворять. Оно просто фигеет от всех этих разговоров, цель которых весьма проста - разоблочить его, но почти невозможна - это требуется сделать посредством разумов и слов. От которых я так давно сбежала. При этом я умудряюсь не сказать каких-то простых фактов, которые бы тебе не мешало б услышать, хотя ты и без них уже все почти решил, не думаю, что они повлияют, но. Порядок действий не имеет ничего общего с привычным мне, с привычным для меня. Эй! Учусь говорить.
Да, и отдельно:
Я тебе благодарна.
И странно, но мне не страшно.