Раб божий Вадим преставился 05.01.2012 в 16:45.

Слава Богу, я была с ним до последней минуты, хотя отошел он как раз когда мы с Мариной на минуту вышли - мама попросила...
Как трудно ему было говорить! Какие были боли... Я плачу навзрыд, когда вспоминаю этот последний день, эти минуты, кога папа в сознании и может с нами говорить, но боли настолько дикие, что он кричит... причем так, как он это делал в жизни, когда хотел пошутить с детьми...

У меня ощущение, что умер ребенок... просто ребенок... Папа никогда не терял способности удивляться. Даже в его последнии дни, когда он уже был полностью на трамале, я смогла его поразить информацией о том, что электроны, за которыми наблюдают, ведут себя иначе чем когда за ними не наблюдают...

Конечно, мой папа не ребнок. Он всегда был настоящим мужчиной, опорой и защитой всей нашей семье. Но удивляющийся. жадущий открытий ребенок жил в его душе всегда! мой папа не был классическим взрослым...

Но все равно он смог сказать нам главное - свое завещание для двух сестер.
Всего 2 пункта.
Первое. (папин слог!) Не жмотиться.
Второе. Всегда быть вместе.
А еще он сказал: "Хорошие у меня дети. Хорошая жена. И жизнь вся моя была хорошая..."

И я ему сказала последнее "люблю". Он улыбнулся мне в последний раз... "Нет... ЛЮБИЛА!" - "Нет, люблю, люблю! И буду любить... всегда..."
[Дашка утром: "Вставайте. граф, рассвет уже полощется, нас ждут отечества любимые дела!" - это одна из излюбленных фраз папы. И моя... - "Дед любит шутки, правда, Даш?" - "Не любит, а ЛЮБИЛ!" - это 5 января с утра... Я чуть не плачу: "Даша, он живой! он ЛЮБИТ, хотя ему очень плохо сейчас!"]

Я гладила его тонкую, нежную кожу - в последний раз - и была счастлива, что они помирились с мамой. (Маме он шепнул, когда нас с сесренкой не было рядом: "Я не хочу уходить...")
У папы кожа на спине всегда была как шрапнелью побитая - я только недавно узнала, что это ее спалило солнце еще в студенческие годы в Средней Азии, когда они шли в горах по снегу, а сверху палило солнце, и папа шел без рубашки...

Я счастлива, что он успел причаститься и исповедоваться (новогоднюю ночь я провела, разбирая его фотографии и растирая ему руки и ноги, а первого января ездила за батюшкой).

И что наконец увиделся со своей мамой... Моя тетя целый год скрывала от моей бабушки Зоя реальное положение дел... и бабушка видела папу за все время всего несколько раз, причем в основном - просто на улице, со стороны. У бабушки давно больное сердце, 2 инфартка и перенесенная в ноябре операция по установке кардиостимулятора... поставили, как обычно, не тот что надо было... Но не это главное... У них троих был неразрешенный конфликт... И бабушку просто разбил тот факт, что только она увидела сына, можно сказать на смертном одре - и его не стало... Она не успела попросить прощения, самой простить, ничего толком! Да, наверное, бабушку надо было беречь... наверное... Но сейчас она лежит в реанимации с диагнозом "инсульт мозга"... все произошло слишком внезапно для нее... Хорошо, что папа об этом не узнал...

Я была с ним весь этот год, я делала что могла. Но наверное не все сделала... И все равно я так рада , что смогла в этот год снова стать близкой ему, быть с ним, помогать во всем, ездить по врачам, искать какие-то лазейки, выслушивать часами его беды и соменния, думать вместе с ним, советоваться... Я ловила каждый момент, понимая, что это ненадолго...

У папы была яркая, неординарная жизнь. Он был лучом солнца, освещавшим банальность и обыденность. Мне безумно жаль, что я не записывала всех его баек, когда он их с таким азартом и блеском в глазах рассказывал. Что добрая часть его фотографий не подписана, а я даже не знаю, где он был, с кем, почему взят именно этот кадр... Папа фотографировал одно время и - да,да - мы печатали фотографии при красном фонарике на завешанной одеялом кухне... Папа маленький, с мячом, с барабаном, на мопеде, с друзьями, школьные учителя и директор по кличке "Бегемот", вся их веселая поселковая компания мальчишек, 1 курс, геодезическая практика, 2-й, пятый... дальше работа и бесконечные командировки.... "Пап, ты куда? - В поле..."

Я пытаюсь все это упорядочить. Мне так важно это. Я записываю все словечки и фразочки - папины. Когда я перееду в дом, я размещу достояно там его коллекцию камней - он понимал в них толк. Часть подарим музею...

У папы есть книжечки - в одной высказывания учителей (забавно, но независимо от него я в школе тоже собирала высказывания учителей. Потом мы с ним много смеялись, вычитывая его и мои записи). В другой - афоризмы, понравившиеся папе. Сейчас я вижу ,что многие из них были его жизненным кредо... Хочу их издать и раздать тех, кому дорог папа.

На похороны ожидаем около 80 человек... друзья, одноклассники, одногруппники, коллеги - из Челябинска и других городов... и придет даже его лечащий врач (о гримаса нашей медицины!!! это оказалась гастроэнтеролог из частного медцентра, все онкологи и химиотерапевты плюнули на нас еще в самом начале, а мы как идиоты теряли время, ожидая, что они сделают, что должны...) и медсестра, которая до последнего делала ему капельницы...

Горы, камни, вода. Это то, чем жил мой папа.
Бесконечный юмор и доброта.

Сейчас в голове выстраивается некая система координат... она и раньше была, конечно, но неявно, не фиксированно... сейчас я так боюсь что-то забыть, упустить... время стирает все...

Мой папа был лучшим в мире.
И останется навсегда в моем сердце.

ПС моя счастливая жизнь ДО проносится перед глазами... мне кажется, что это в общем-то и конец... хотя я знаю что это не так и нельзя так думать... но ощущение безысходности...

Папа... еще и бабушка Зоя.... что с ней будет? пока она без сознания... врачи скупы на слова, но я понимаю, что она в коме...

Прихожу домой после всего (ночевала, естествтенно , у мамы дома). А Ваня мне говорит: "Мама, не плачь! У тебя ведь есть мы, твои дети..."
Он прав, тысячу раз прав.
И я сделаю все, чтобы моим детям было так же весело жить, как и мне. Меня этому научил папа.