...Я не могу назвать себя твёрдым человеком. Наверное, я человек нетвёрдый. У меня есть какие-то основополагающие принципы. Я имею в виду принцип порядочности, принцип чести, честности. Стараюсь не делать того, чего могу не делать, не говорить того, чего могу не говорить. Но назвать себя глубоко принципиальным человеком, пожалуй, не решусь. Хотя, может быть, в каких-то вопросах у меня проявляется принципиальность. НО я это, возможно, не очень осознаю. Вообще, наверное, когда человек себя осознаёт влюблённым, умным, талантливым, то он мгновенно становится в позу и «хошь не хошь» начинает рисоваться и стараться чему-то соответствовать. Всё-таки, мне кажется, любой человек интересен в непосредственных проявлениях. Вообще я думаю, что непосредственность – самое необходимое качество в нашей профессии. Сохранение её и в восприятии себя и в восприятии окружающих очень важно. Любой контроль мгновенно её уничтожает. Когда человек подходит к зеркалу, он «хошь не хошь» желает себя ощущать лучше, чем он есть на самом деле...
...Я, может, иногда делаю вид, но назвать своё состояние согласием с самим собой мне трудно. Меня настораживает в себе привычка к комфортности жизни, к какому-то её определённому уровню. Я восхищаюсь людьми, которые совершенно вне этого, а во власти некой внешней силы, духовности, и вообще они не замечают внешней стороны своей жизни. Я это замечаю, но ничего поделать с собой не могу, и я этого не стараюсь скрыть...
...Сказать об удовлетворённости? Не знаю, наверное, не могу. Я не хочу по этому поводу кокетничать и рисоваться. Чувство удовлетворённости может возникать какими-то мгновениями, какой-то секундой. Я помню успех того или иного спектакля, успех «Доходного места», успех «Женитьбы Фигаро» в Москве и в Ленинграде, или успех «Фигаро» в Болгарии, где зал стоял в конце и кричал. Успех мой в отдельных концертах. Ощущение популярности, когда не дают сесть в автобус, или бесчисленное количество людей тянут к тебе руки, и ты себя можешь в какую-то секунду ощутить властителем жизни. Но всё равно это происходило на долю секу3нды, потому что потом возвращалось что-то такое, что помогало мне дальше жить...
...Иногда у меня возникает ощущение, что я обманываю. Вроде как Иван Александрович Хлестаков. Наверное, кого-то я и не обманул, но многих обманул. Но, видимо, в этом обмане заложен принцип актёрской профессии. Она всё-таки в конечном итоге обманывает, изображая страсть, изображая любовь, изображая излишнюю весёлость. Всё равно это лицедейство...
...Что меня тревожит? Меня пугает отсутствие огромного количества замыслов, заготовок. Может быть, это в силу моего легкомыслия или просто – это темнота. А может, это и есть проявление успокоенности. Меня спрашивают: «Ваши несыгранные роли?» Я порой теряюсь в ответе. А с другой стороны, я думаю, что мне очень трудно сегодня найти несыгранную роль, которая была бы открытием. В той или иной степени очень много сыграно. Значит, может быть, этим я так избалован, что у меня это диктует отсутствие истошного желания что-то осуществить. Если взять в целом те роли, которые я сыграл в театре, то, может быть, треть того, что в них можно сказать, я сказал. Но даже если это треть, то всё равно это уже очень много. А драматургия, с которой мне посчастливилось работать, говорит сама за себя. Иногда мне кажется, что то, что сделано, сделано на максимуме. А иногда возникает состояние неопределённого желания. Потом в конечном итоге оно во что-то материализуется. С другой стороны, когда появляется возможность «прекрасного ничегонеделанья», я мгновенно ощущаю свою ненужность. И этот «аристократизм духа», казавшийся мне интересным и забавным, моментально становится пустым пребыванием. Может быть, потому я никогда не находился без работы, и паузы, которые возникали, сразу оборачивались новой работой. Конечно, независящая уже от меня жажда наполненной содержательной жизни всегда присутствует...
...Наверное, меня всё-таки больше радует процесс, а не результат. И в этом, наверное, основной смысл творчества для меня – процессе спектакля. И жизнь даст мне именно это...
...Самоконтроль – чудовищная вещь в актёре, с моей точки зрения. Он убивает всё. Евгений Багратионович Вахтангов сказал, что талант – это умение увлечь себя на поставленную задачу. Так вот, как только возникает внутренний контроль, так моментально исчезает подлинное увлечение. Ведь, если мы в жизни чем-то увлечены, то мы действуем или воздействуем на кого-то, полностью отдаваясь своей задаче, не думая в этот момент ни о чём другом. Контроль на сцене – это свойство непрофессиональное, оно антипрофессиональное. Говорят: артист купается в роли. Что это значит? Когда человек купается, то он весь поглощён и упоён счастьем наслаждаться водой, солнцем. То же самое происходит, когда дети играют. Их игра прекрасна тем, что они увлечены ею абсолютно, и у них в это время возникает некая своя картина. Так и в актёрской профессии. Мне лично самоконтроль очень мешает на сцене. А неопытному молодому актёру тем более. Я ещё могу его скрыть за счёт наработанного опыта, но всё равно, пока меня, грубо говоря, не начинает «нести», роль не идёт. Говорят: «понесло», «пошло», - вот это уже и есть отсутствие какого-то ни было контроля. Мне необходимо на сцене полное отрешение от всего постороннего, поэтому меня моментально сбивает любой шум, я сразу начинаю думать об этом. Но когда полное отсутствие профессионализма накладывается на нечёткое определение для себя задачи и неумение её выразить, то о чём говорить? Ты можешь всё прекрасно понимать, но не можешь этого выразить. Уже не говоря о втором плане. Что такое второй план? Наверное, это и есть круг твоих ассоциаций, твоё личное...
...Всё равно наша профессия требует амортизации своей собственной драмы. Естественно, с годами, с появившимися недугами и потерями это становится проще. (Я имею в виду, что за состраданиями не надо далеко ходить, уже не нужно тебе искусственно придумывать груз чего-то...) Всё-таки, в нашей профессии необходимо наличие биографии у актёра, наличие пережитого, с одной стороны, а с другой – умение это выразить...
...Применительно к актёрам часто говорят о теме «творчества». На мой взгляд, «тема» - это какая-то придуманная вещь. Если видна тема, то мне сразу это уже не интересно...
...Мне интересен театр, как форма лицедейства, как праздник. То, что называется – «играешь в охотку». Я не могу сказать, что каждый спектакль хочу играть. Скорее даже нет, напротив, я всё чаще и чаще не хочу играть... Но всё равно, когда я играю, то никогда не вижу зрительного зала, не вижу, что за кулисами. Причем, даже находясь на эстраде, я этого не вижу. Иначе я не впрыгну в предлагаемую игру...
...Но получение удовольствия от профессии – это уже минус. Ощущение того, что замечательно играешь, иногда мне мешает. О том хорошо сказано у Селинджера в «Над пропастью во ржи». Когда Холден Колфилд слушает пианиста и не может понять, что мешает полностью отдаться наслаждению его гениальной, грациозной игрой. Потом он понял, что этот пианист сам знал, что он замечательно играет...
...Плучек как-то мне сказал: «Ты слишком профессионален». Хорошо бы чего-то не уметь, а я вроде всё умею. Конечно, это не совсем так. Но мне просто нравится всё уметь, и вместе с тем это очень мешает. И тогда я уже начинаю раздражать...
...В актёре я ценю сочетание интеллекта и таланта...
...Но я не очень люблю актёров критиков на сцене, в которых всё от ума. Когда я вижу назойливый, голый темперамент мысли, для меня тогда пропадает что живое...
...Приходит профессионализм, проходит непосредственность, уходит естественность. Слово «мастерство» уже подменяет то, что подлинно. Что замечательно в великих артистах: мастерство в сочетании с детской непосредственностью и верой...
...И всё-таки, если говорить о чём-то неосуществленном, то это – яркое театрально-музыкальное действие. Это именно то, что живо во мне всегда. Когда я обращаюсь к каким-то песням, любым музыкальным выплескам, во мне просто говорит настоятельная в том потребность. Удастся или не удастся это осуществить, не знаю. Может быть, это так и останется за рамками моей жизни. Но даже, если я что-то успею сделать, то всё равно это не будет в полной мере отвечать тому, чего я хочу, о чём мечтается...
Публикация Анны Гаврюшиной.