Высокая комедия и высокая трагедия находятся на одном полюсном стыке. Жанр комедии не означает ведь только смешное. Это и смешное в грустном, и грустное в смешном. В жизни нет ни «чистой» комедии, ни «чистой» трагедии, в жизни они перемешаны. Ну, Гоголь, например: можно ли в его произведениях провести грань между комическим и трагическим? А «величайший комик XX века Чаплин? Глядя на экран, смеёшься до упаду, а потом, выйдя из кинотеатра, вдруг начинаешь понимать, что смеяться-то, в общем, не над чем, и что всё это не смешно, а скорее грустно, если не трагично...

Актёр, внушающий себе, что он «артист глубокого психологического направления» и по этой причине должен существовать вне какого бы то ни было юмора, вне всяких комедийных ощущений, - он, мне кажется, примитивен.

 * * *

Комедию играть труднее, чем трагедию – во всяком случае, мне. Просто физически. Профессия актёра забирает много сил, если ею честно заниматься, а не «обозначать». А смешное, оно всегда требует лёгкости, раскованности, непосредственности, которой иногда бывает трудно добиться. А у тебя огромный шлейф проблем собственной жизни, забот, «бытовых подробностей», и ты не можешь забыть о них. Но – ДОЛЖЕН, иначе не сыграешь роль.

Например, в моём характере, так сказать, драмы значительно больше, чем комедии. И с возрастом меньше не станет – думаю, наоборот. Заботы, они ведь очень способствуют появлению у артиста второго плана – к сожалению, отнюдь не комедийного.

 * * *

В любом высокохудожественном произведении заложена снисходительность, назидательность или, как говорили русские классики, урок. Если этот урок преподносится на подмостках, тогда это для меня сатирическое произведение. Звучит парадоксально, но любая драматическая история может стать сатирической. Предметом сатиры могут быть не только крупные социальные стороны жизни, но и некоторые стороны человеческого характера.

Часто говорят, почему в театре Сатиры идёт спектакль «У времени в плену». Я играю в нём писателя. Этот персонаж далёк от сатирического. Героика, пафос, утверждение – именно в этом отчётливо звучит то, что писатель отрицает – цинизм, равнодушие, безделие. А вместе с ним отрицает это театр и актёр.

 * * *

Для того, что бы быть артистом сатирического жанра, нужно, по-моему, уметь радоваться жизни, находить эту радость во всём – в природе, в искусстве и, конечно, в первую очередь, в людях. Тем более это важно при создании сатирических образов: необходимо обладать мощным зарядом оптимистической энергии для того чтобы идти в атаку на пошлость, приспособленчество, карьеризм, стяжательство, мещанство – на всё то, что мешает нам жить.

 * * *

Признаться, мне бывает порой обидно, когда после серьёзного спектакля с моим участием друзья говорят мне: «Спасибо, мы хорошо отдохнули». А я вроде бы вовсе не ставил перед собой такой цели. Я тратил нервы, силы для того чтобы заставить зрителя задуматься, задеть его, сделать своим единомышленником.

Истинный отдых – это непросто. Со мной, наверное, можно поспорить. В последнее время я и сам начал сомневаться: а может быть, я не прав? Может быть, зритель иногда действительно хочет просто отдохнуть? Просто – развлечься? Просто – посмеяться?

Но тогда возникает другой вопрос: а что, собственно, это значит – просто развлечься или просто посмеяться? Я давно заметил, что люди плачут по одним и тем же, сходным причинам, смеются же – совсем по разным. Юмор – понятие индивидуальное. И поэтому самое главное условие, которое необходимо сегодня развлекательным передачам, - разнообразие, отсутствие шаблона, стереотипа, который очень быстро порой устанавливается на телевидении. Например, «Голубой огонёк» уже много лет проводится по одной и той же схеме. Собираются за столиком люди, и им, по замыслу авторов, должно быть весело, но мне мешает поверить в это стереотипность не самих этих людей, а их поз, жестов, реплик. Разные люди подчас начинают походить друг на друга, потому что у них одни и те же скованные движения, взгляды, они одинаково избегают смотреть в кинокамеру. И всё это тем более бросается в глаза, что сам телезритель сидит перед экраном абсолютно раскованный и, разумеется, ждёт от участников передачи такой же непринуждённости, свободы поведения. Вот, например, «Бенефис», неизменно приковывающий внимание зрителей. Передача спорная – в этом нет никакого сомнения. Иногда мне в ней элементарно не хватает смысла, я вижу на экране полный сумбур, в котором тонет личность, индивидуальность актёра. И всё же даже с такими недостатками «Бенефис» мне интереснее и дороже, чем иные однообразные, обросшие штампами передачи. Поиск – вот что для меня сегодня особенно ценно в развлекательном жанре! Поиск, эксперимент и, конечно же, импровизация. Мы порой забываем о том, что люди, работающие в развлекательном жанре, должны обязательно владеть этим сложным и тонким искусством – искусством импровизации. Например, я много раз участвовал в «Театральных встречах» и даже сам их вёл. Вот передача, которая буквально чахнет без импровизации и становится по-настоящему развлекательной – в самом высоком смысле этого слова – тогда, когда содержит в себе элемент импровизации.

Я был одно время членом КВН. Передачи шли с огромным успехом. Но как только в них исчезли живость, непринуждённость, как только участники КВН стали дома, заранее заготавливать «весёлые и находчивые» ответы, передача начала изживать себя. Искусству импровизации нужно учиться. И здесь, думается, нам есть что позаимствовать у наших зарубежных друзей. К примеру, в Болгарии существует постоянная передача, вся построенная на импровизированном интервью. Когда наш театр Сатиры был на гастролях в Болгарии, мне предложили принять в ней участие. Я не знал, какие вопросы мне зададут, следовательно, не мог заготовить и ответы. Перед телекамерой за пять минут до начала спектакля шёл живой непринуждённый разговор. А как это было интересно!

Нельзя сказать, что у нас нет подобных попыток. Они есть. Но, быть может, следует ввести на телевидении передачу, построенную на таком прямом телерепортаже? Это научит всех нас – и актёров, и зрителей – искусству общения, внесёт разнообразие в устоявшийся порядок развлекательных передач. Юмор ведь в принципе очень быстро стареет. То, что вчера казалось смешным, сегодня не вызовет порой даже тени улыбки. Вот почему мы должны всё время экспериментировать, искать.

И тут мне хотелось бы вернуться к тому, с чего я начал. С этого «спасибо, я замечательно отдохнул», сказанного зрителем актёру. Возможно, разные люди вкладывают в эти слова совершенно разный смысл. Но для меня отдых, развлечение – это всегда возможность отойти от своего привычного состояния и от каких-то устоявшихся шаблонов в игре и в восприятии, эта новизна, поиск, открытие. Без них сегодня, на мой взгляд, совершенно не может существовать развлекательный жанр.