В колонках играет - касумины колонки.линкин парк
Настроение сейчас - сытое и довольное

Глава 4 Столкновение
Почему они никогда не оставляют
меня в покое…Меня и мои путешествия?
неужели им не понять, что я всё растеряю,
если буду всё время о них рассказывать,
потом всё исчезнет из памяти.
И когда я попытаюсь вспомнить,
как всё было, я вспомню
только свой собственный рассказ…

Т.Янссон «Весенняя песня»

- Руки вверх, - голосом детектива из мультфильма «Приключения капитана
Врунгеля» приказал Федя. Я закрыла книгу.
-Здравствуй, Ксана, - в своём мужицком стиле, но, всё-таки, наверное,
обрадовшись встрече, произнёс Луганский – это он держал руку. Валера
расплылся в широченной улыбке. Тай приветливо засиял.
Все четверо держали увесистые спортивные сумки, явно собираясь или
вернувшись из путешествия. Все четверо вместе? Странно. Ну, Андрей и Тай
лучшие друзья, это понятно, Федя, положим, тоже их общий старый приятель,
да и, стоит думать, нескучный попутчик. Валера…случайно оказался свободен
на какое-то время и решил примкнуть к доброй компании по приглашению
проверенных товарищей.
-Здравствуйте, - невозмутимо выдала я.
-Али и ты куда отправляешься? - поинтересовался Вал, - одна, с родителями?
-В Москву, - ответила я. Всё-таки приятно было снова видеть их после долгой
разлуки, - не одна, конечно.
-Жаль…- ехидно начал Андрей. Он любил шутить со мной по-дружески. – Девушка
в нашей компании была бы очень кстати.
Я едва нахмурила лоб, прекрасно зная, что это просто формальная острота.
-Ладно, ребёнок, не обижайся, это всего-навсего шутка, – подтвердил он и
похлопал меня по голове.– Мы тоже едем в Москву. Причём по делу, и не как
обычно.
Да, он как-то рассказывал об одной их с Таем поездке… Попойки, кутежи,
доступные девицы… Валеру, например, я на таком «празднике жизни» не
представляю. И Федю, кстати, тоже с трудом.
Дело, значит. Какое такое дельце?
- А вы зачем?
- К родственникам. На свадьбу, - медленно протянула я.
Что объединяет их четверых и что связывает со мной?
Пять лет назад все четверо пришли играть в маминой сборной команде.
- Здравствуйте, Надежда Аркадьевна! – хором прокричала четверка, когда,
наконец, явилась мама. За ней, неторопливо и с особым достоинством,
вышагивал дядя Саша.
- О, мальчики, какая встреча! - и счастливая мама бросилась расцеловывать
вчерашних воспитанников, каждый из которых был более чем на голову выше
неё.
- Захлопотались, мамулечка! - любовно заметил Валера, мы с ним перекинулись

взглядами и посмеялись.
Потом четверка дружно пожала руку дяде Саше.
- В каком вагоне едете? – спросила мама, когда радость от встречи несколько
поутихла.
- В тринадцатом! - сказал Валера. Тринадцать было его любимым числом –
тринадцатого он родился и на игры надевал футболку с номером «13».
- Купе, значит, - изумилась мама. - У, какие мы крутые!
Мама давно набралась сленговых словечек от своих подопечных. Эх, а ведь по
образованию являлась филологом.
-Ай-яй-яй, - видимо ход мыслей Вала был тот же, что и у меня.
Четверку вполне можно назвать представителями «золотой молодежи». Все
четверо – гуманитарии. Федя и Тай уже имеют высшее образование. Андрей и
Вал учатся в аспирантуре.
Федя Санаев получил от меня прозвище «Гений». Школу он закончил с
золотой медалью. Был всегда само обаяние, одинаково эффектно отстукивал
огрызками карандаша по столу, изображал Терминатора с крышкой от бутылки
вместо глаза и с неописуемым изяществом практиковал «удар медведя»*,
пытаясь забить пенальти. Внешность он имел модельную; несколько странно
смотрелись на общем фоне безумные глаза с вечным выражением: «Кто я? Где я?
Кто выключил свет?!».*
Иногда он казался величественным, иногда становился подчеркнуто жалким.
Часто изображал себя беспокойным, даже паясничал. А сейчас пребывал в
безграничном умилении…
- Как жизнь, Ксюша? – спросил Федя.
Я чуть подняла бровь.
- Понятно. Вопросов больше не имею.*
Я счастлива была снова иметь дело с Саниной непредсказуемостью.
Андрей мирно беседовал с мамой. А видели бы их несколько лет назад!
Споры о каких-нибудь мелочах могли разрастить до чудовищных масштабов,
вплоть до того, что мама решала выгнать его из команды и из дворовой
футбольной организации, которой она руководила, и куда входила я и вся
четверка.
О легендарном происшествии с изгнанием Луганского я расскажу позже, а
пока познакомлю вас с самим Андреем Витальевичем.
Такого властного и упертого правдолюбца вам вряд ли еще удастся найти.
Учится он в аспирантуре при историческом факультете. Много читает, играет
(раньше - в дуэте с Федей) в студенческом экспериментальном театре и
отличается недюжинными лидерскими качествами. Резкость, прямота,
честолюбие, критичность – это все о нем. Черная шевелюра, в карих глазах
дерзкий вызов всему миру. В кармане, полагаю, неизменные четки. Коронная
фраза, хорошо характеризующая нрав Андрея – «Где мой меч, где мой символ
власти?».*
Таргитай Рамский, лучший друг Андрея со школьной скамьи, являлся ему
почти во всем противоположностью. Мягкий, кудрявый, безответственный,
мечтательный, уступчивый, обидчивый, эмоциональный… Мои подруги называли
его Таюшенечка и считали похожим на плюшевого медвежонка. Кошмарная
ассоциация, но доля правды в этом есть.
В глазах Тая читалась детская простота, доверчивость и интерес ко всему
происходящему. Не будет большим преувеличением, если я скажу, что Таргитай
успел поучаствовать в деятельности всех возможных городских молодежных
объединений, по щедрости душевной наобещать там всего, а в самые важные
моменты исчезнуть, обнаружив все новые и новые организации.
Именно он в своей живости первым из четверки попал в футбольную команду
мамы, стал вратарем, затем привел Андрея. Андрей притащил Федю, с которым
познакомился в институте.
А Валера Бинамов пришел сам. Он тогда состоял в военно-патриотическом
клубе «Рысь»*, успешно занимался рукопашным боем и стрельбой, но
параллельно фанател от Марадоны. И, узнав от наставника, давнего маминого
приятеля о существовании дворовой футбольной лиги, вступил в команду.
Теперь он получал образование на факультете политологии.
Валера всегда отличался красноречием и чувством юмора. Из четверки он
самый широкоплечий и мускулистый, блондин. Несколько раз просил у мамы
моей руки… С Валом лучше беседовать наедине, тогда только он не играет на
публику. Еще Валера очень любит КВН, джаз, рок-н-ролл и умеет рисовать
(неожиданно!) в стиле граффити. В глубине его оказывается жив юношеский
максимализм, а ещё, как и Андрей, Вал готов «с пеной у рта» отстаивать свои
идеалы.
Откуда я так много знаю о них? Что-то ребята рассказали сами, что-то
показало время, а что-то я просто прочла в их глазах.
- Заходи к нам, поговорим, - сказал Андрей, когда я, мама, дядя Саша и
вся четверка уже двигались по перрону. – Третье купе.
- Посмотрим, - ответила я.
… Я до сих пор не понимала, кем приходятся мне эти четверо…

«Братья! – крикнул Сатанаил, увидев Архангелов, и бросился было на
шею Гавриилу. Но тот резко и прямо перед ним взмахнул огромным мечом.
- Диавол, - грозно начал Михаил. - Ты дерзнул без стыда предстать пред
нами в образе непорочного дитя, вместо того, чтобы бежать, поджав хвост,
как плешивый пес!
Из глаз Сатанаила брызнули слезы.
- Братья…Вы, неужели вы не узнаете меня?
Архангелы с мечами окружали его.
«Я чувствую горечь и пустоту, - подумал Михаил, крепко сжав рукоять.
-
Это человек».
«Я чувствую слабость и равнодушие ко всему, - подумал Гавриил. – Это
человек».
«Я чувствую жалость и понимание, - подумал Рафаил, - это человек».
«Я чувствую оковы и нелепость бытия, - подумал Иеремиил, - это
человек».
У Сатанаила не было крыльев, он не мог спастись. Бледные горящие очи
обращены стали к небу с одним гласом: «Отче, как отдал крылья тебе во
любви, так и жизнь ради тебя отдаю».
Но Архангелы с мечами застыли. В царствие Божием они и не
предполагали, что люди могут быть так сильны.
- Чем отличался ты тогда от нас? Почему пошел по другому пути? – вопрошал
Михаил.
- Отче дал мне этот путь, - кротко ответить Сатанаил.
- Как смеешь ты наговаривать на Господа? - воскликнул Гавриил и, наконец,
вскинул священный меч над главой Сатанаила. А Сатанаил поймал острие
ладонями и удерживал, несмотря на брызнувшую божественную кровь. Он не
хотел, чтобы любимый Брат брал на себя грех убийства. Кровь превращалась в
алые лепестки роз.
«Боже, отчего породил ты такие страдания? Отчего любовь твоя так страшна?»
- тихо выдохнул Сатанаил, глядя в небо.
… На небе не было звезд.
Солнце зашло. И мир людей погрузился в кромешную тьму.
«Почему ты не отвечаешь мне? – взывал Уриил, - я верен тебе, Отец. Но
человек убивает меня»…
Бог не отвечал никому из сыновей – он доверял каждому из них».
Господь смотрел на борьбу Виктора Михайловича и Диавола и на Сергея,
обыкновенного человека с ангельской душой.

Через пару дней после знакомства с Сергеем произошли худшие, как она
сама считала, мгновения в жизни Ярославы.
Она стояла в большом зале с раскрытым ртом и наблюдала Серегины сальто
назад и двойные фляги вперед.
- У Сергея третий взрослый разряд по спортивной гимнастике*, - хмуро
произнесла менее эффектная девица, ревностно поймав восхищенный взгляд
Ярославы.
- А сколько ему лет, не подскажете? – максимально вежливо поинтересовалась
Ярослава. Её девушка тоже раздражала.
- Восемнадцать, - фыркнула девица и отвернулась. – Будет в апреле.
Ярослава ловила каждое движение Сергея.
- В семнадцать лет такое тело?! Однако, - опытно произнесла Ярослава. Её
обуревали противоречия. Были здесь и зависть, и восхищение, и ненависть к
его чистоте и счастью, и животное желание, и жажда завладеть его душой, как
певчей птицей в клетке, и страшное стремление растоптать, сделать таким же,
как остальные – она сама боялась этого стремления, и все-таки – свет…
Ярослава купалась в его свете.
- Вас вызывает ректор, - деловито сообщила Ярославе сокурсница.
Ярослава вышла из зала и двинулась к ректору.
… И он появился. Он вырос в конце длинного коридора и шел ей навстречу
королевской походкой. Очень высокий, статный, широкоплечий, темноволосый, с
крупными чертами лица, выдающимся фамильным носом и странной полуулыбкой на
тонковатых губах. Он ни разу не посмотрел на неё. Шел уверенно, размеренно,
высоко подняв лицо, оставляя за собой шлейф одурманивающего парфюма. На
первый взгляд Ярослава уловила, что костюм на нем - самый дорогой из
когда-либо встреченных ею. Но, к сожалению, она не умела читать по глазам.
Ещё тогда в глазах человека уживались две души: одна – Виктора Михайловича,
падшего человека, а другая – Диавола, падшего ангела.
Он прошел, Ярославу опутал непонятный ужас. Она смотрела ему вслед…
Ректор был маленьким, полноватым старичком. К тому же неприятно
вертлявым.
- Ярослава Иванна, вы не сдали сессию, завалили переэкзаменовку. Что же с
вами делать прикажете?
Ярослава премило, виновато и умоляюще улыбалась, демонстрируя
ярко-красную помаду.
Старичок говорил стоя, взгляд у него блуждал по всему кабинету.
- Чехов, знаете ли, говаривал «В человеке все должно быть прекрасно…». От
своей же скромной персоны хочу дополнить: «Если человек не силен в
искусстве, тело у него должно быть великолепно».
….Ярослава не чувствовала ничего, кроме усталости и голода.
- Теперь все в порядке? – горячо спросила она.
- О! В полном, - ответил ректор. – Если человеку не дано зарабатывать на
жизнь искусством, он должен зарабатывать телом. У вас все получится, юная
леди, я убежден. Но не здесь. Вы отчислены.
Она не сразу поняла. А когда поняла, не сказала ни слова. Она
выскочила из
кабинета и в приступе бешенства выхватила из сумочки складной нож. Давно он
принадлежал матери, но после её смерти достался Ярославе, и девушка не
расставалась с ним.
Она кинулась обратно в актовый зал.
Сергей сидел на широком подоконнике в коридоре. И пел.
Ярослава впервые слышала, как он пел. Голос плавно и мягко рос, выше и
выше, выше и выше, будто преодолевая бурю. Он не боялся ничего, побеждал
притяжение и сопротивление воздуха. Небо открывалось, разбивая свинцовые
тучи.
Голос обволакивал тьму, летел естественно, как сама жизнь. Обнимал
холод, обнимал боль. Он лил вверх без прерывания, тянулся к чуду, упорно и
прямо.
Темнота за небесами становилась непроглядной, а голос скользил сквозь
темноту, не теряясь в ней и не теряя пути.
Наконец, голос, преодолев все человеческие законы, последним рывком
заполнил собой все, а потом разбился на тысячи ярких осколков света – звезд
- и они не гасли. Они остались навсегда, нарушив тьму.
Ярослава пришла в себя и осознала, что стоит на коленях.
- Он великолепен, - Ярослава повернула голову и увидела за своим
плечом сегодняшнего мужчину.
Она не ответила и встала, отряхнув ноги.
- Положительно, это самая дорогая душа.
Она посмотрела ему в глаза.
Он раздевал её взглядом, но не так, как мужчины до этого. Он раздевал
душу, а не тело. Её парализовал этот взгляд.
- И эта душа будет моей, - продолжал Диавол.
Сергей не видел их, он будто находился в параллельном пространстве.
- Клянусь крыльями! – Диавол раскатисто захохотал. Ярослава испуганно
вскочила и побежала.
С этого дня у нее осталась одна цель - забрать и Его в грязь…