-Умер? Дед умер? Когда? А..? да не важно уже.. -дежурные вопросы шли на автомате, просто потому что нужно было что-то спросить.
Голос в трубке, с безразличием к самому событию, тихо отвечал на все вопросы.
Понятно. Понятно. Нужно ехать.
-Как уже сегодня? Сегодня похороны?? Но почему..? - да, еще живые с той стороны никогда их особенно не любили. Плевать. Дед ее обожал, учил рисовать, надеясь передать семейное учение по наследству. Горько, что не вышло ничего. Дед играл с ней в шахматы, всегда соглашаясь играть черными и делать первый ход вторым. Он танцевал с ней на всех праздниках, отпуская шуточки вперемешку с комплиментами.
Теперь его нет, нет связующего звена. Цепочка, державшаяся лишь ценой его усилий, порвалась. Не сказать, чтобы звенья страдали оттого, что их разделили,- они страдали от самого отсутствия мостика, бывшего таким привычным и родным, родным старым мостиком из березовых досок. А у дерева всегда есть предел прочности.
На похороны она опаздывала, успев приехать лишь на кладбище. Гроб уже несли к яме, за ним выстроилась цепочка родных и близких со скорбными лицами. Внезапно, среди всей этой пустоты, заполненной осенними криками ворон, она услышала голос деда, зовущий ее, словно они сейчас сидят на кухне и он просит ее налить ему земляничного чаю с мятой.
Ира!- ударение он всегда делал явное, больше, чем другие, на первый слог. Было в этом что-то такое особенное, что-то между-ними. Вот, как и сейчас, тут, на кладбище. Буд-то, не найдя ее среди провожающих, он позвал ее по имени. Он хотел ее видеть там.
-Я тут дедуль, я успела. Все хорошо. Все будет хорошо.
[400x300]