Это цитата сообщения No_clouds Оригинальное сообщение

[263x303]
Хотя меня сегодня не было рядом, но я всё равно чувствовала их всех. Простите, родные, простите. Надеялись списать у меня зачёт по истории и литературе, практическую работу по химии? Простите, простите, я не смогла. А даже если бы и пришла, то всё равно как всегда бы говорила, что я ничего не знаю, отворачиваясь от всех и сосредоточенно что-то строча. Я бы просто выжимала себя, выворачивала наизнанку, пытаясь склеить воедино совсем разрозненные мысли. И склеивала бы, да. Закрученными, странными предложениями из-под ручки появлялось бы всё больше и больше склеенных мыслей. Но простите. Не смогла сегодня прийти и быть рядом. Просто так случилось, что утром в зеркале я вовсе не нашла своих глаз. Я нашла лишь две узкие светло-серо-голубые щёлочки и держалась за косяк, чтобы не упасть. Просто вчера плакала, весь вечер плакала от осознания своей ничтожности, от осознания того, что болезнь сильнее меня, что она медленно, но верно одерживает вверх. А я ведь так не люблю болеть, особенно в этот год. Мне нужно, просто жизненно необходимо каждый день быть рядом, каждый день чувствовать их, прикасаться, пожимать руки и целовать в щёки. Мне нужно быть рядом с ними всегда: когда мы пишем контрольную, к которой никто не готов, когда тупим и истерично смеёмся, когда думаем и спорим. Просто мне нужно быть, чувствовать всё это каждый день. Я не хочу сейчас никаких курсов, никакого института и мыслей о поступлении. Я хочу много-много школы, навсегда остаться шестнадцатилетней одиннадцатиклассницой. Такой маленькой и такой большой. Такой глупой и наивной. Остановите время. Мне так хорошо сейчас и я так боюсь того, что будет дальше. Не думать, да, просто не думать о будущем. Жить в сегодня. Да. Это выход, по крайней мере, на время.
Я не могла, не могла терпеть, я так скучала. Словно была рядом, близко-близко. Звонила на переменах и слышала, как Зинаида Александровна объявляет что-то по радио. Слышала, как орут дети в рекриации 4ого этажа. Слышала, как что-то говорит Гоголь. Мне сказали, что Калиниченко и Сгиб как всегда играют в пинг-понг, а я как будто бы видела их и слышала уже порядком надоевший стук ударяющегося об парту мяча. Сгиб кричал в трубку, что он заехал мячиком себе в глаз, а я словно видела, как он зажмуривается и трёт глаз. Я видела, что Верка как всегда на перемене сидит за партой, я видела, видела всё это. Просила в трубку передать им всем, что я их очень сильно люблю. Как будто бы находились на огромном расстоянии друг от друга и не известно, когда встретимся ещё раз. Я соскучилась, соскучилась. Не видела один день и соскучилась. Мне нельзя болеть, нельзя, я не могу без этой атмосферы, не могу без школы. Не могу без одноклассников, которых научилась наконец-то любить, хотя порой и безумно злюсь на них. Я не знаю, что будет дальше, с каждым днём всё крепче и крепче привязываюсь к ним. Может быть, снег всё исправит, да только нет его, и я могу лишь предполагать. Завтра я в любом случае пойду в школу. Даже с красными глазками-щёлочками, распухшим от насморка носом и в конец севшим голосом. Я лучше не поеду на курсы, лучше опять пропущу их, хотя и нельзя, хотя и не правильно это. Но просто я должна быть рядом с ними. Обязана. Мне так тепло и спокойно с ними, как ни с кем другим. Такого раньше никогда не было.
В лоскутной, заботливо связанной мамой когда-то давно жилетке. Обмотавшись по самый нос длинным тёплым полосатым шарфом. С выбивающимися из-под резинки и заколок волосами. Зачем-то нахлобучив на голову тёплые наушники и раскачиваясь в такт музыке. И так севшим голосом кричу, пытаясь подражать песням в колонках. I've put my trust in you pushed as far as I can go and for all this there’s only one thing you should know… В девятом классе эта музыка была для меня всем. В девятом классе я находила подтверждение каким-то своим мыслям и чувствам в этой музыке. Эта музыка была моим первым несмелым шагом. Послушала, понравилось, и уже не могла освободиться. Переводила тексты, поражаясь глубине песен. Заучивала наизусть быстро произносимые слова. Понимала смысл, с замиранием сердца слушала, как голос Честера дрожит, как он надрывается. И так же как сейчас подпевала ему в пустой квартире. И любила, любила так же как сейчас. С единственным отличием – сегодня эти песни для меня – это ностальгия. Это моё прошлое, светлое, милое прошлое. Я никогда не забуду эту музыку и то, какое влияние она на меня оказала.