Изредка я приезжаю на дачу.
Одна. Что бы разогнать все бредовые мысли, которые уже нападают друг на друга от безысходности, поговорить сама с собой.
Да, на даче я разговариваю сама с собой. Я остаюсь на ночь, накладываю дров в камин, разжигаю берёзовую кору, кладу под деревянный домик, оживляю подолгу ожидающий яркого пламени камин. Тогда я начинаю думать. Сидеть и думать. О чём угодно. О многом. Потоки непонятных вопросов, мечт и желаний сливаются с потоками догадок и фактов. Ответы, получая галочку улетают в небо, и остаётся одно лишь небо. А ещё я думаю о том, что мне ненужно менять или ликвидировать. Это параллельно идущая мягкая мысль о том, что когда-нибудь этому может прийти конец. Мысль о том, что любой человек, которому просто вздумалось кого-то лишить жизни, причинить боль или осуществить телесные желания, то ему достаточно разбить одно из семи хрупких стёкол в гостиной комнате.И вот она я. Сижу, лишённая реальности, и наблюдаю за тем, как огонь медленно, мягко, но жестоко, не оставляя никакой надежды, поглощает древесину, которая некогда испускала зелёную всевластную жизнь. Сижу на корточках на ковре. Одна. Сильная, как древний тысяча семиста двадцатилетний баобаб. Но беспомощная, как человек, у которого ничего нет. И никого нет.