Кто видел бессмертье в культурных слоях,
Придавленный сверху свершившимся прахом
И непостижимым живыми размахом
Того, что грядёт, тот, себя утая,
Лежит между сотней глухих мостовых,
Как золото мягок, обманчив и тих.

Он понял на стену влезавшую тьму,
Бежал, бил в набат, восклицал, умирал,
Впадал в забытье, был велик и был мал,
Воскрес и сквозь ночь стало видно ему.
Теперь и сидеть не зазорно, раз свет
Создал сам себе в каждой тысяче лет.

И лоси ступают над ним не спеша,
Копают рогами и валят деревья,
Высказывают разнородные мненья
И лбы друг у друга с разбегу крушат.
Так громко, что даже не слышно совсем
Их доводы в межвековой полосе.

Но верим – однажды умрут и они,
Всегда побеждает досужая вечность,
Не важно, насколько живём мы беспечно:
Наступят однажды прекрасные дни,
В которых опять оглушит тишина,
Собой озарив слой культурный до дна.