Кто помнит то первое чувство, наверно
К тому не вернётся вовеки оно,
Да, впрочем, потребности нет непомерной
Нам в нём – всё равно ведь, что дно, что окно.

Но прежде, вонзаясь холодною сталью
В сердца окружающих густо людей,
Как взгляды коварно и страстно блистали,
Как жаждали боли, страданья, смертей,

И только один на один оживали:
Что это за тайна, доступная всем,
Когда кто угодно читает скрижали,
Пытаясь вписать от себя пару тем?

Нет-нет. Единение не для убогих,
А средний в толпе либо вор, либо плут:
Зевнёшь – и уже крепко связаны ноги,
И шею сжимает упругий хомут.

А после, когда не живёшь, – только помнишь,
Тона и черты, числа и имена,
Стараясь уже не шуметь, взором скромным
Смеша дошколят, одуревших с вина.

Быть может, достаточно воспоминаний?
Везёшь их как в гору, и нет им конца,
Их мёртвое тело не скрыто в тумане,
Не спрячешь на них за вуалью лица.

Быть может, клинок? Впрочем, можно и просто
Гранату использовать или напалм:
Пусть соотношенье один к девяноста –
Есть шанс, если первым на них ты напал.