Я очень надеялась наконец-то проснуться, но маленькая серебряная змейка, плотно обвившая руку и пушистый комок кошки в душе, швыряли меня по снам дальше и дальше от реальности. Я не вспоминала, откуда сознание находит эти пустые дома и браслет в виде хладнокровной, это всё из той жизни, по ту сторону подушки.
А сейчас – лабиринт из пустых и серых домов. Неопознанная станция метро и жгучее чувство одиночества и ожидания. И я иду, потому что знаю куда. Здесь нет людей, как и в любом из моих снов. Здесь и меня нет – я лишь пустота, которая видит.
Маленькое кафе, с неуютно наставленными столиками цвета стали. За широким прилавком никто не стоит, и я занимаю пустое место. Наверное, это был сбой или я просто сошла с ума, наконец-то. Потому что вижу толпы людей и чужую усталость. Чужих друзей и чужую боль. И меня швыряет дальше. Уводя из-под носа реальности, которая хочет меня вытащить.
Как новый полигон – бескрайнее болото с неравномерно выступающими каменистыми площадками. Я стою на ногах и чувствую своё тело. Знаю, что у меня появился шанс проснуться. И делаю шаг – в пузырящуюся жижу болота. В последний момент под ногой появляется деревянный плот, а кошка внутри потягивается раздирая новоприобретённое тело когтями. Неважно.
Моё средство передвижения не нуждается в управлении, оно двигается от площадки к площадке. На каждой – пусто. На последних двух нагромождены промокшие ящики, которые в свою очередь, конечно, ничего не содержат. И, о чудо, мне мерещится движение за одним из них, что-то зелёное и ушастое… Дротик впечатывается в моё тело… И кошка, которую потревожили начинает вставать.
Высокая арка, дождливая улица внизу. Я стою на самом краю. Рядом – человек. Он умеет летать, во сне – точно. Но сейчас он пугается меня и невидимые крылья обвисают под тяжестью неожиданности. Всего шаг, он пытается лечь на воздух, что так просто, ведь это лишь дрема… Навстречу ему падает земля, бросая в лицо комки снега.
Лишь в последний миг, я бросаюсь следом. И ради меня мир переворачивается. Мы падаем в небо, до которого мне, увы, никогда не долететь.
Стройные колонны. Белый мрамор и гипс, зелёная трава – до самого горизонта. И разноцветные статуи, перемежающиеся картинами на полупрозрачной плёнке. У меня опять есть тело, и кто-то крепко прижимает меня к себе, всё что я вижу – за его спиной. Надо что-то сказать, напоследок. Но я молчу. Где-то внутри меня крепко спит кошка. Серебряная змейка на руке Нетерпеливо нагревается. И я иду. Вперёд, через чужое тело. Это совсем не трудно, но часть меня, совсем незначительная остаётся позади, намертво засев в плоти. Коротенькая лесенка и скользкий каменный пол. Позади медленно уносит ветром траву и того, кто так не хотел меня отпустить. А я уже брожу между статуй и картин, пока не засыпаю, свернувшись калачиком. Как моя кошка, Что внутри.
Я сижу рядом с кроватью умирающего ребёнка и знаю, как ему помочь. Кладу прохладные руки на лоб и вкачиваю в него всю силу, которая во мне есть. Конечно, ещё три лунных цикла буду безумно устала, но колдовать смогу уже завтра. Не дожидаясь, пока дитя проснётся иду в соседнюю комнату, где на меня с расспросами накидываются его родители. Я отстранённо отвечаю, и вспоминаю, как проснулась сегодня утром, и какие странные сны мне снились. Длинные уши на моей голове нервно вздрагивают, когда я уверенно говорю себе «Я вернулась. Я не сошла с ума. Всё хорошо.»
В мире техники и проводов, с руки уже мёртвой девушки падает трубочка капельницы, так трогательно сворачивавшаяся браслетом – ещё недавно. И сердце, сбросившее личину кошки навсегда останавливается. Чтобы биться и дальше – совсем в другом мире.
Врачи лишь пожмут плечами – инфаркт. А знакомые, которых скоро обзвонят будут сочувствовать и обещать помочь резать оливье.
И лишь один мог что-либо изменить.
И лишь мир, в который мы верим, достоин нас самих.
