Как на распутье... Хотя распутицы нет. Как над пропастью, хотя я никуда не падаю. Я ведь многое о себе понимаю. Хотя ничего, возможно и не смыслю в себе. Мне очень хочется уйти, хотя просят остаться. Меня разрывает, хотя, наверное, я никогда еще не была такой целостной. У меня в горле ком... Мне хочется крикнуть, ну... хотя бы расплакаться. По-человечески. Но нельзя. Нельзя.
У меня все хорошо. Так, как еще никогда не было. У меня впереди надежда, вера в бессмертие которой, единственное, кажется, что объединяет людей.
Я стала понимать, что мы... Люди, гораздо больше, чем мы есть. Но почему-то мы не мечтаем дальше квартиры, машины, работы... Мы птицы, но почему-то не летаем... Дальше той же работы и квартиры.
Мы не звери, но почему-то нам обычно очень хочется трахаться, жрать и еще разорвать кого-нибудь. И иногда кажется, что нет для нас закона более понятного, чем закон джунглей. Он не вымывается из нас никакими поколениями, никакими цивилизациями. Мы принесли его в офисы, клубы и рестораны. Наши самки ходят в мехах, а самцы - в коже и шерсти... А меж тем слоны в наших джунглях давно трубят, но мы не бежим от опасности, не ищем возможность выстоять вместе... Мы думаем, что у старых слонов маразм... Ну, если и не маразм, мы все равно их языка не понимаем. Пусть себе трубят.
Но когда-то мы поймем. Что в наших джунглях влажно, потому что мы всю жизнь понапрасну потели. Что в них, в джунглях, можно даже сказать, сыро, потому что мы все плакались... да не о том. Что здесь душно от пустой болтовни, и что уже почти невозможно дышать... Потому что все дельные слова остались невысказанными...