Я пью вино и ем хлебцы.  Коктейль риса и проросшей пшеницы.  Вино полусладкое.  Пьянеешь от него быстро.  Но у меня нет пива.  Поэтому я пью вино.

Я стабилизировался, как мина в полёте.  Ибо у меня есть стабилизаторы.  Я лечу дальше.

Я ещё сбросил вес.  Два дня выливаются в килограмм, полтора.  Также быстро и набираю.

Я давно уже сижу за компьютером лёжа.  Я беру початую бутылку, и она ударяется по компьютерному кабелю и делает почти "дзынь".  Потом я наливаю полный стакан вина.  Я называю его "лошадка".  Так называют свои стаканчики мексиканцы, в которых они пьют текилу.  Капля падает на одеяло, которое постелено на пол.  Моя шкура, то есть выделанная шкура барана, лежит на ней, а уже на шкуре лежу я.  Мне тепло и уютно.  Когда-то, когда я был подростком, я думаю, что пиком моей жизни будет работа кочегаром, в подвале.  Будут гореть с шумом котлы, у меня будет железная кровать, на неё будет постелена баранья шкура.  Рядом будет примитивный чайник и железная кружка для чая.  И много чтива.  Я даже не представлял, насколько разовьётся интернет-общение.

Приходил Вугар.  Долго жаловался на воровство, и как тяжело жить белой вороной среди всей этой дряни.  Но ничего, нам не привыкать быть в меньшинстве.

От мира никаких новостей.  И... по большому счёту я и не жду.  Почему-то.  Хотя очень хочется.  Чтобы кому-то вдруг стало до рези в животе плохо, что меня нет рядом.

ПН