Она и он. Молча смотрят друг на друга. Она, ожидающая от этой жизни любви, чувств, изменений, света и тепла, и он, который во всё это не верит. Она, смотрящая ему в глаза недоуменно и не понимающая, почему он отстраняется от неё и её чувств, он прошедший мясорубку жизни, с огрубевшей и одубевшей кожей души, и не понимающий её, как она может во всё это верить. Смотрят в упор, остановившись посередине этого ревущего мира. Он молчит, она протягивает руки с дрожащими пальцами к нему, хочет прикоснуться к нему. Не двигаясь с места он подаётся назад. Она настойчиво дотягивается и тонко прикасается к нему. Он как непослушный конь испытывает внутреннюю тревогу и чувствует, что это состояние делает его очень слабым. Она держит свои пальцы у него на лице, едва двигаясь. Она всё ещё смотрят на него. Нежность и тоска льётся в её взгляде. Он вдруг чувствует, что внутри, в грудной клетке возникает спазм, как ледяная скала, выходящая из под земли давит ему на сердце. Ему не хочется этого, он хочет убежать, потому, что память за волосы тянет его назад и вывернув руки прижимает лицом в его прошлые встречи, чувства, боль и прощания. Ему больно, больно снова, и внутри он трясётся от ужаса, что всё то, от чего он убегал, что его болтало, швыряло, кромсало и насиловало ему душу может вернуться. Ему больше не хочется этой слабости, этих тревог, этих сомнений... А в её взгляде всё ещё недоумение, как он может отстраняться от неё, как он не может понять, что во всём мире сейчас есть и останется один единственный человек, это он. Прохожие, непривыкшие в этой культуре к подобным открытым отношениям на людях, задерживают взгляд и шаг, а потом уходят. Каждый понимает, что происходит что-то серьёзное, тяжелое для обоих. Он начинает смущаться и начинает видеть мир, который он не замечал ещё секунду назад. Он качает головой, пытаясь уйти от реальности, как от наваждения. Она останавливает его голову, не разрешая ему уходить в себя, от своих едва наметившихся чувств. Она не знает о нём почти ничего, но своей тонкой женской душой понимает, что сейчас ему очень плохо, он уже не тот сильный и уверенный в себе мужчина, а подросток, который боится и её, и её чувств и самого себя. Она слышит рёв от обвального падения его внутренних твердынь. Она не знает что сказать, слова лезут какие-то неуместные, вопросы кажутся глупыми, он не знает, что делать. Ему просто хочется отвернуться и убежать к самому себе, сильному и уверенному. Но что-то удерживает его. Как всегда мы не знаем, а догадываемся о важных вещах, и он догадывается, что это может быть самой важной и самой нужной ему сейчас вещью. Зачем? Да хотя бы для того, чтобы вернуть остатки его веры. Веры, которую он оставил далеко позади, и жалкие и выцветшие лоскутки которой он и сейчас иногда гладит с грустью. Она готова пойти за ним на конец света, только позови. Но он не зовёт и более того, он пытается убить едва наметившееся в его сердце чувство. И она интуитивно чувствует это и не понимает зачем. Слёзы постепенно начинают появляться в уголках глаз, но она не хочет их. Она не хочет превращаться в слабую женщину с привычными поступками и знает, что слёзы могут всё испортить. Она кричит ему "Ты же видишь, я не плачу. Я просто хочу понять: зачем?!? Зачем ты это делаешь? Что может быть в жизни у человека важнее, чем любовь?!?". Наваждение постепенно проходит, развершаяся зияющими ранами месиво души постепенно втягивается в стальную коросту своего панциря. Он тихо, но решительно убирает её руку со своего лица, слабо улыбается и едва кивает головой "Ни ты, ни я ничего не сможем поменять. Всё равно ничего не получится." Проведя по щеке он кончиком пальца поднимает слезу, убирает с её лица прядь. Он прячет взгляд и стесняется своего малодушия, но ничего не хочет менять. И она понимает, что даже если они будут продолжать встречаться, общаться, и даже спать, он покинул её. Он ушёл, и, навряд ли, вернуть его удастся. И нет ничего горше и никогда прежде она не чувствовала свою короткую жизнь более пустой. Она начинает содрогаться от внутренней боли, её знобит, ей хочется сесть на землю, в пыль, потому, что земля под ногами качается. Сквозь мутую слюду набухших слёз она начинает видеть мир, эти дома, дорогу, урну, ствол дерева и идущие рядом машины. Мир не рухнул, но она не верит в это, потому, что этого быть не может. Мир не может оставаться таким же спокойным и уверенным, когда только что, у неё на глазах у неё вырвали и убили её любовь. Как же ему хочется прижать её к себе, уверить в том, что всё будет хорошо, что они останутся друг у друга в жизни, он защитит её от всего мира, не отпустит, не отдаст, он будет любить её до самой смерти. Хочется, но он знает, что устоит, он не хочет лгать. Ничего не будет хорошо, они не останутся друг у друга в жизни, в лучшем случае он сможет защитить её только от хулиганов в ночное время на улице, а так мир будет иметь и его и её не спрашивая разрешения, долбить и насиловать им и душу, и тело, растягивая сетку морщин и безжалостно забирая молодость и красоту, он не сможет её удержать, и никогда не останется в своей любви до конца жизни, ибо "человеческая жизнь тянется бесконечно долго для одной любви".

Он знает, что он прав, что она молодая женщина, и единственной бессонной ночью скорее всего останется ближайшая ночь, что она оправится, встретит другого мужчину, который, возможно, и не будет таким же хорошим для неё, как он сам, но она будет довольствоваться им, и начнёт испытывать чувства, оргазм и привязанность, родит ему и не будет морщиться, когда он по утрам с нечищенными зубами будет лезть к ней, требуя очередной порции любовных ласк.

Он знает, что он прав, что он встретит другую, а потом ещё одну, и будет идти по жизни по прежнему, привыкать к новым женщинам, завоёвывать их, потом бросать, они будут обменивать его на других мужчин, и спокойно доживёт до глубокой старости, даже если и не забудет её.

Он знает всё это, и нет большего презрения, чем то, которое он сейчас испытывает к самому себе, своему малодушию, своей мнимой мудрости и сдержанности. Как бы он хотел свергнуть рабство своему сознанию и своей памяти. Но ему не удастся это. Он закрывает глаза, и начинает сжимать себе виски. Недолго, потом взгляд его спокоен и выверен. Он берёт её за руку и говорит "Пошли". Они идут и я не знаю, чем закончилась эта история.