Красивая ты. Чертовски. Но меня это не ебёт. Абсолютно. Правда, я тебе об этом не скажу. Я же сказал тебе "У меня всё начинается здесь: и влечение, и любовь, и эрекция, и импотенция". И стучал при этом себе по котелку. По голове, то бишь.

Мы сидим лицом к лицу. Я не смог зажечь тебя. Ты контролируешь себя и свои желания своим сознанием. В целом это неплохо, когда женщина контролирует себя своим интеллектом, мне это нравится. Но в целом. А в частности, в моём случае, мне это не нравится. Абсолютно. Желания отпускаемые в мой адрес этим вот дозатором - опять я стучу себя по виску кончиком указательного пальца - не дались мне нахуй. Зачем мне обманывать себя? Тебе себя? И нам друг друга? Но я об этом всего лишь думаю. Говорю я о другом. Чаще отмалчиваюсь. Ты пытаешься в моих глазах узнать мои мысли. Часто прикасаешься к лицу, я слабо улыбаюсь в ответ. Но мысли немного о другом. Пытаюсь заставить себя вспомнить число твоих ухажёров и вызвать в себе мужское честолюбие, что всё же ты со мной. Удаётся, но почему-то это меня не радует. Потому, как я знаю эту так называемую верхушку, цвет ухажёрского мира. Мне насрать на них, ибо каждого я знаю немного, большую часть по работе, которую они так и не смогли сделать. Я начинаю говорить почему-то об этом. Заканчиваю фразой: могу понять человеческую трусость, но никогда не пойму и не прощу человеческую лень. Нахуя это надо? Понимаю, что с красивой женщиной в такой расслабляющей обстановке об этом можно говорить в последнюю очередь. Понимаю, ненавижу себя за это, но не могу обуздывать мысли и вести заказную светскую беседу. Это "не могу" напрямую связано с "не хочу". Но ты не тупая, поэтому я позволяю стаду своих мыслей бежать самим, куда им хочется.

Город плавится от жары, но мы сидим в кондицируемом помещении. За спиной должен быть джаз. Джаз должен быть в этот вечер. А лучшше джаз-блюз. Но вместо него звучит что-то лёгкое латиноамериканское. Хуй с ним, пусть будет. Это уже второе заведение, в котором мы сидим в этот вечер, потом будет третье.

Я прошу у тебя сигарету. Двойной эспрессо и сигарета - многие считают это проявлением чего-то аристократического. Ни хуя. Во рту горько, тем более, что кофе я чаще пью горьким.

Сидеть мне становится тяжело. Я почему-то в эту секунду испугался, что сокровенное, чем я делюсь с тобой в этот вечер, тебе абсолютно неинтересно и ты можешь начать зевать. Или не будешь зевать, но только лишь потому, что ты хорошо воспитана. Я поднимаю тебя и предлагаю пойти куда-то ещё. Лишь бы что-то делать, мне невмоготу больше сидеть здесь.

Бросаю взгляд в зеркало на себя и тебя, и удивляюсь, хули ты нашла в этом плюгавом типе. Это вообще самый неразрешимый вопрос из тех, которые сопровождают меня годами в моих отношениях с женщинами.

Нам надо спуститься на десять с лишним этажей. Ты льнёшь ко мне. Ну давай, покопаемся языками друг у друга во рту. Ты делаешь вид, что заводишься, я подыгрываю тебе. Блядь, это мне нравится всё меньше и меньше. Какого хуя я это делаю? Я аж чувствую, твоё сознание, которое рисует правильную картинку наших отношений, по дням, по встречам, их количеству и содержанию. ХУЙ!!! Только не со мной. Я смешаю все твои краски, линии и орнамент. Хаос, в котором или родится твоё чувство ко мне, и сожжёт тебя или же... ничего не будет. Абсолютно. Даже если мы будем тыкаться друг в друга не только языками, но и всеми отростками наших тел. "Уже первый", - предупреждаешь ты. Даже в этом твоё сознание работает без сбоев. Не стоило тебе этого делать. Пиздуем дальше, ещё в один бар. А потом в машину, и я везу тебя домой. Я хочу избавиться от тебя. Я ожидал другого, пусть даже обмана, но не такого, чтобы я понял его. Ты трогаешь меня в машине. Я понимаю, в долгосрочной перспективе, ты думаешь, что ты разводишь огонь во мне. Не со мной родная. Из миллиона мужчин, девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять наверно повелись бы на это, но не я. Ты - опытная женщина и я не первый твой мужчина, и ты знаешь, что делаешь, но ты забываешь, если я твой не первый мужчина, ты моя... неважно какая, и я вижу немного глубже.

Этот вечер, который должен был хоть как-то сблизить нас и обнулить твои ошибки до этого, наоборот, ещё больше отдалил нас друг от друга.