Я знаю, я справлюсь. Я снова залью краски в свою жизнь, я снова наполню её если и не радостью, то хоть каким-то смыслом, я снова заведу друзей, я снова верну себя в этот мир, а этот мир себе. Я буду вставать по утрам и радоваться жизни. Я снова буду ходить, прикасаясь своим телом к духу этого города, этой страны. Я снова буду слушать и главное понимать голоса вокруг себя. Я буду трогать теплые улицы этого города, я перестану стесняться садиться на бордюры у дороги и парапеты, раскачивая ногами. Я перестану вслушиваться в звуки в этом маленьком чёрном чемоданчике, пытаясь услышать весточку от тебя до того даже, как она выльется в маленькие иероглифы.

Я тщетно старался поднять твоё сознание до того уровня, когда милосердие и любовь к другому человеку пересилили бы женский эгоизм и самолюбие испорченной девчонки. Я привязался к тебе в тот самый ёбаный год, когда очередной виток моей борьбы, самый агрессивный и самый тяжёлый закончился поражением. Очередным поражением. Последним. Я приспустил свои флаги и распустил свою малочисленную армию, поняв, что я обреку всех этих людей на смерть, болезни и тюрьму. Я распустил всех, и уходил от тех, кто не хотел меня оставлять. Внутри было тёмно, сухо и горько, и глаза мои видели тщетность всего того, что я делал почти всю свою сознательную жизнь. Я ушёл от всех, оставив внутри себя только тебя. Я ходил по пустой жизни и каждый вечер возвращался к тебе. История наших отношений - это история влюблённой девчонки в пожилого ловеласа. Сколько раз до этого ты уходила, сколько раз возвращалась, и мне было всё равно, когда ты уходила, и я снисходительно улыбался, когда ты возвращалась. Но в тот год, в тот самый год я остался совсем один, и вся энергия, вся моя любовь к жизни, весь этот опыт и желание борьбы вылились в то, что начал выцарапывать для тебя место в своей жизни. Вопреки всем и всему. Ты была свободна и тебе хотелось просто любви, пусть на время. А я не смог, я хотел оставить тебя в своей жизни навсегда, до конца. Я хотел заботиться о тебе, защищать, помогать, учить. Я остался совсем один и только ты была рядом, и я не мог вполсилы, вполуважения, вполпривязанности относиться к своему последнему союзнику, к последнему человеку, которого я пускал в себя. Я протянул тебе руку и сказал "Идём со мной в наше завтра. Мы пробьёмся, я буду рядом". Ты вошла в мой внутренний мир и он тебе не понравилось. Да, это грозного и неприступного вида здание, оказалось внутри полно кровавых и вечно гноящихся ран, сплошной боли и сомнений, эгоизма, неотполированной и грубой силы. Я никогда там не прибирался, извини, на то он и есть внутренний мир, чтобы не трогать его, не приводить его в соответствии с людскими ожиданиями, он мой, такой, какой он есть он не был изначально. Он не был заперт в самом начале и там побывало много людей, хороших и плохих, родных и чужих, близких и случайных. Каждый делал в нём, что хотел, и до поры до времени, я никому не мешал ни гадить там, ни пытаться укрыться от холодной и ветренной ночи, ни сушить носки после грязной попойки, ни прижиматься к костру от проливного дождя чьих-то слёз. Они приходили и уходили. Я редко кого пытался остановить ни тогда, когда они входили, ни тогда, когда они покидали меня. Каждый входящий подбирал кайло и пытался пробиться к свету. Не получалось. И тогда каждый оставлял свой след: кто зияющей брешью, кто оставленной книгой, кто именем, выцарапанным на стене, а кто и расплавившейся и давно потухшей свечой, которой они пытались разогнать тьму внутри меня.

Никогда и ни с кем я не нянчился столько, сколько с тобой. О, если бы люди, знающие меня, узнали бы как я бережно, ласково и долго носился с тобой, с твоим самомнением, взбалмошным и вспыльчивым характером, с тобой, последним человеком внутри себя, как бы они презирали бы меня, как бы вознегодовали и обиделись за то, что они все были лишены этого, имея на это, как я сейчас вижу, намного больше прав.

Ты испугалась быть рядом, ты испугалась меня злого, несправедливого, требовательного и предвзятого. Твой испуг всё объясняет: тебе не это было нужно, тебе был нужен не я, а другой, покладистый, вежливый, справедливый, выверенный в своих фразах и поступках. Почти такой же, каким я бываю с чужими людьми.

Именно твой испуг, твоё нежелание оставаться внутри и объясняет всё. А всё прочее, это всего лишь приложение, в котором возможно написанное мною намного более безобразнее и отвратительнее, чем написанное тобою, но в целом это всего лишь очередной провал.