Я сижу на подоконнике и смотрю в это вечное бездонное небо, которое все пытаются выпить до дна, но пока ни у кого ещё не получалось. Небо прекрасно. Оно безупречно, совершенно, но оно такое холодное, пустое, безжизненное. Кажется, что в этот бесконечный океан снова набросали комочки белой сахарной ваты, и теперь они медленно тают в кобальтовой неге… К сожалению, сегодня я не смогу полетать. Вчера мне отрубили крылья. Каким-то большим и тяжёлым стальным топором. А они у меня так долго отрастают… Что ж, придётся пока посидеть дома, полюбоваться на этот воздушный океан и… я не смогу делать добра! О Боже! Как же это тяжело. Как тяжело осознавать, что ты не можешь помочь хорошим, да и не очень хорошим, людям. Как они будут там, внизу, без моей помощи? Конечно, потом они будут винить меня в том, что мне не следовало лезть в их жизни и спасать их, но Тот, Кто наверху, говорит мне обратное. И пока Он так говорит, я буду спускаться, буду спасать, буду созидать добро, а они будут отрубать мне крылья. Но то, что мне больно, - это неважно. Боль не имеет значения. Значение имеет только жизнь. Что ж, пойду смастерю себе крылья из картона. Пока придётся довольствоваться этим. Смастерю – и полечу. Ведь второй раз умирать уже не больно…
[467x699]