Большое спасибо Коути за идеи и творчество. Переделочку продолжаю, т.к. это можно читать бесконечно подставляя любимых слэш-героев.

Глава 1

Граф Кипелов повертел ржавым ключом в замочной скважине, распахнул сундук, выполнявший в замке роль сейфа, и, после некоторых колебаний, извлек увесистый кошель. Мысленно подсчитывая расходы, он насупился и вынул пар монет, повертел их в руках. Золото мерцало в тусклом свете факела.
— Думаешь, этого будет достаточно? — с сомнением спросил он слугу, застывшего у входа в подземное хранилище. — Какой сейчас курс дублонов к… что там в ходу во Франции?
Слуга ответил, что официальная валюта Франции в настоящий момент называется франк, а на эти деньги можно купить даже поместье под Парижем. Очень обширное поместье. Версаль, например.
— Вот только обменивать их придется у антиквара, Ваше Сиятельство.
Граф пожал плечами.
— Ты ведь будешь слать мне отчеты, верно?
— Если это угодно Вашему Сиятельству, — пообещал горбун.
— Угодно. Но ради всего нечистого, не пиши, что Лера с Сережей проводят свободное время в Лувре. Музеи закрыты по ночам, зато я знаю, ЧТО открыто!
Мотя печально вздохнул и переступил с ноги на ногу.
— Вариант с национальной библиотекой тоже не подходит. И — хаха! — с посещением Нотрдама. Кстати, я наслышан о новой парижской Опере, но удивительное дело — она называется отнюдь не Мулен Руж. Кроме того, не позволяй моему сыну охотиться возле кабаков, — его ноздри затрепетали от отвращения. — Парижане хлещут абсент как воду, а от него сходят с ума. Меньше всего хочется, чтобы Валера вернулся в родовое гнездо, хихикая и распевая Марсельезу. Так, теперь насчет разврата…
Собираясь как обычно вежливо покивать головой, Мотя закашлялся и схлопотал испепеляющий взгляд хозяина.
— Я имел в виду, пусть мальчики держатся подальше от развращающего влияния социализма, импрессионизма и чем там еще Франция богата. Валера обязан помнить, что принадлежит к древнему роду Кипеловых, а значит, положение обязывает его подавать хороший пример простолюдинам. Его поведение должно быть безупречным! — Кипелов вспомнил, как Валера и Сергей взахлеб обсуждали новый покрой воротничков, и добавил. — Впрочем, если он пожелает путешествовать инкогнито, я ничего против не имею.
Среди представителей благородных фамилий действительно было принято путешествовать «под прикрытием,» выбрав из списка своих фамилий какую позатрапезней (вместе с титулами накапливалось и число фамилий, а когда оно переваливало за 20, то выбор был). В качестве официального объяснения сему феномену выдвигалось следующее — таким образом аристократ мог забыть про атмосферу вечного раболепства и хотя бы на время стать ближе к народу. Дань демократическим веяниям и так далее. На самом же деле, причина была куда проще. Например, маркиз Н. при нормальных условиях не мог нагрянуть в трактир, заказать пару кружек пива и свиной пирог, а потом, икая и выплевывая щетину, затянуть песню, которую когда-то исполняла его нянька, после того как стянула непочатую бутылку коньяка из господского буфета. Точно так же герцогиня де-Такая-то и в мыслях не держала, чтобы заскочить в лавку к старьевщику и долго-долго, пока голос не сорвется, собачится из-за фиолетового платья с желтыми розочками. А ведь в нем можно посетить мюзикл-холл! Зато какой-нибудь Джон Смит или Хильда Шульц могли позволить себе невинные забавы. Во многих аристократах сидит пролетарий, гремит цепями и рвется на свободу.
Кроме того, такой обычай сберегал много нервов родне путешественника. Ну кому хочется услышать во время званного обеда, «Это не ваш ли брат, герцог ***, во время пребывания в Марселе загремел в тюрьму, потому что в костюме Адама гонялся за прачками?» А вот если злосчастный родственник путешествовал инкогнито, откреститься от него легче легкого.
— Надеюсь, мои инструкции тебе ясны. Есть вопросы? — уточнил вампир скорее для проформы, потому что единственный вопрос, который слуги имеют право задавать хозяевам, был «Что прикажете?» Мотя помотал головой. В руки ему тут же упал кошель, заставив горбуна прогнуться еще ниже — мешок весил изрядно.
— Советую рассовать деньги по разным карманам.
Сокрушенно кивнув, Мотя признал, что в Париже действительно орудуют самые дерзкие банды карманников.
Хозяин удивленно приподнял бровь.
— Они-то здесь причем? Просто не хочу, чтобы Валера нашел все сразу.
А потом наступило время прощаться.

* * *

Открывавшийся вид грел сердце даже тем, кто этим органом не пользовался. В деревнях, что окружали замок, наступление сумерек сопровождалось хлопками ставней и скрежетом засовов, но в Париже, несмотря на поздний час, на улицах было людно. Мягкий свет газовых фонарей выдергивал из темноты фигуры, которые обменивались рукопожатиями, приподнимали цилиндры, чуть склонялись в реверансах и спешили по разным делам. Впрочем, словосочетание «по делам» не совсем соответствует контексту — с таким рвением люди спешат не в контору, а в кафе, чтобы поскорее предаться удовольствиям. По мостовой, казавшейся мокрой из-за блеска гладких булыжников, взад-вперед катались закрытые экипажи. Освещенные окна напоминали театр теней из-за сновавших за ними фигур. Город был квинтэссенцией веселья, и виконту Кипелову, наблюдавшему улицу из-за комнаты отеля, хотелось выпить его до капли.
…и долго он еще будет возиться?…
Повернувшись спиной к окну, Валера обозрел свой номер, где Сергея и в помине не было. Лишь шелест материи, доносившийся из ванной, свидетельствовал о том, что молодой вампир поблизости. В ванной Сергей находился — виконт взглянул на массивные напольные часы — уже 1 час 23 минуты и 15 секунд, и если и намеревался когда-нибудь покинуть эту комнату, то свои намерения ничем не выдавал. Виконт вздохнул, долго и печально, как осипшая баньши. Лучший друг обещал приготовить ему сюрприз. Но сюрприз сюрпризу рознь. Для некоторых господ и мешок с мукой, пристроенный над дверью, кажется чертовски хорошим сюрпризом.
Померив комнату шагами — 15 в одну сторону, 20 в другую — вампир в изнеможении опустился на кровать. Матрас под его тонкими пальцами слегка пружинил. Кровать был застелена безупречно-белой, как первый в году снег, простыней, укутана в пуховое одеяло и манила усталого путешественника, словно оазис бедуина. Как жаль, что спать на ней будет Мотя! А сам Валера, разумеется, будет спать в гробу. Ведь не зря же они всю дорогу таскали эту треклятую домовину!…
Началось все с того, что Сергей решил стать образцовым вампиром. Рана на его горле, оставленная зубами виконта, еще не успела затянуться, как новый член немертвого общества уже штудировал книги по этикету. И хотя сам он принципиально отказывался пить богатую гемоглобином жидкость, Сергей решил компенсировать этот недочет ярой приверженностью традициям. Смертные сказали бы «святее Папы Римского», а упыри в таких случаях упоминали Влада Дракулу. К сожалению, вампирствование, как и любые другие навыки, не давалось Сережке интуитивно, но нельзя было найти более прилежного ученика! Через неделю ему уже мерещился религиозный символ даже в перекрещенных потолочных балках, а через две он отказался принимать ванну («Из же крана течет вода, Валера! Вода + течет = проточная вода!») Но это были только цветочки, Кипеловым еще предстояло прогуляться по целому полю ягод. Вскоре новообращенный вампир захотел во что бы то ни стало научиться оборачиваться нетопырем. Это искусство требует четкой координации движений, но Сергей даже на двух ногах умудрялся поскальзываться на лестнице. Теперь количество шишек на его голове привело бы любого френолога в визгливый восторг. К счастью, тренировки приостановились, когда граф выудил летучую мышь из своей тарелки с супом. Ссориться с Его Сиятельством не хотелось никому, а меньше всего тем, кто умещался на его ладони.
С такой преамбулой становится понятно, почему Сергей настоял на путешествии в гробу и в катафалке. Хотя виконт считал, что кареты с плотными шторами хватит за глаза, его родня пришла в восторг от идеи Сергея. Сама Эржбета, у которой, согласно популярному мнению, клопа не выпросишь в голодный год, расщедрилась и облагодетельствовала путешественников своим катафалком. Правда, строили это занимательное транспортное средство 5 веков назад, причем заказчица призывала мастеров экономить каждый гвоздь. Но он был как новенький, конечно. Ага, только краску подновить и хоть на Северный Полюс езжай!
За время их вояжа у драндулета успели отвалиться крыша, пол и два с половиной колеса. Когда катафалк проезжал через селения, жители провожали его долгими взглядами, а потом ломились в церковь, потому что он явно предвещал что-то недоброе. Ну а для пассажиров — по крайней мере, для одного из них — недоброе выражалось в том, что из-за постоянных проволочек им пришлось отказать от идеи остановиться в Альпах и всласть покататься на гробах с горы. Это развлечение было популярным среди упырей, а в этом году курорты предлагали отличную сделку — покупаешь пропуск и катайся, пока от гроба не останутся одни щепки. Но посетить горный курорт на таком транспортном средстве означало заработать репутацию полоумного консерватора. А Лере этого никак не хотелось.
Зато Париж его не разочаровал. В рассказах отца, побывавшего здесь в конце 18го века, столица Франции представала грязным вертепом, где по улицам катаются отрубленные головы. Но стараниями барона Османа, помешанного на геометрии, улицы были ровными и чистыми, а дома поражали великолепием. Устав крутить головой, виконт указал на отель, отличавшийся от других наибольшим количеством лепнины на стенах и самой длинной лестницей.
— Вот здесь! — сказал виконт и велел Моте остановить лошадь.
— Но сударь, быть может, имеет смысл поискать менее престижные, но более безопасные апартаменты, — горбун многозначительно покосился на двойные дубовые двери отеля. Массивные дверные ручки блестели даже в сумерках. Значит, их полируют каждый день. А по лестнице бежала красная ковровая дорожка без единой пылинки.
Сомнение на его лице выразилось уж слишком отчетливо. В этом, собственно, и заключалась его ошибка.
— Что же ты хочешь этим сказать, друг мой? — осведомился вампир и его губы тронула улыбка инквизитора, который уже положил руку на колесо дыбы и теперь готовится его крутануть, — Если отель респектабельный, то он не про нас, да? Нам следует снять квартиру там, где примут любого жильца, если у него не растут рога и хвост? Где не спрашивают, почему жильцы спят днем и никогда не спускаются на обед? Где-нибудь в трущобах, так выходит по твоей логике? Потому что твари вроде нас не заслуживают ничего лучшего?! Отвечай!
— Я всего лишь пообещал вашему батюшке, что доставляю вас в замок целиком, а не по кускам, — пробубнил Мотя, разглядывая колени, — Как хотите, сударь, но останавливаться в центре города — слишком серьезный риск.
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского!
— Но Валера, мы же не пьем… шампанское, — сказал Сергей и ойкнул, схлопотав затрещину.
— Значит так, Мотя, или мы останавливаемся здесь или… Сергей, сколько костей в человеческом теле?
— 206, - автоматически ответил бывший студент.
— … или я тебе напомню о существовании каждой из них. Последовательно, — вампир недобро сверкнул глазами. Спорить с ним было все равно что сидеть на пороховой бочке, жонглируя зажженным динамитом. Крайне неполезно для здоровья. Тем не менее, Мотя предпринял последнюю попытку.
— Но что мы скажем портье насчет багажа? — горбун кивнул в сторону гроба, черного с золотыми кистями по бокам.
— О, тоже мне причина для беспокойства! Скажу, что это мой чемодан.
— Но чемоданы обычно имеют четыре угла, а не шесть…
— Вот прямо станут они считать углы! Всем известно, что народ в Париже ужасно гостеприимный, так что вряд ли в отеле откажут трем усталым странникам. В любом случае, доверься моему шарму. Я все улажу.
Как оказалось, виконт Кипелов не прогадал.
Уже у стойки портье стало понятно, что персонал гостиницы состоял сплошь из милых, услужливых людей. Ни сам портье, ни мальчик-носильщик, одетый в малиновый сюртук с золочеными пуговицами, ни горничная, пробегавшая мимо с букетом цветов, даже бровью не повели, когда Мотя, отдуваясь, втащил в фойе гроб. За Мотей, сияя улыбкой, вошел Валера, а вот Сергей заколебался на пороге. Занесенная нога опустилась, юный вурдалак замер, упрямо сжав губы.
— Любезный, мы хотим снять комнату, с большой ванной и двухместной… и все равно какой кроватью, — Валера облокотился на стойку и посмотрел на портье, полного господина с кавалерийскими усами, с таким неприкрытым дружелюбием, что тот невольно отступил назад. — Да, и вот еще какое дело. Вы видите того молодого… человека, что мнется на пороге? Это покажется вам странным, но он не может войти без вашего приглашения. Не берите в голову, его вовсе не грызет совесть по поводу полотенец, которые он якобы намеревается у вас украсть. Просто он очень…
— Вежливый, — подсказал Мотя, прислоняя гроб к мраморной колонне.

  Ну вот, сейчас начнутся расспросы, в результате которых им укажут на дверь. Потому что дела в отеле должны идти совсем скверно, чтобы администрация порадовалась таким клиентам. Но если портье и попытается вышвырнуть нежеланных постояльцев, виконт Кипелов не преминет вступиться за свою поруганную честь… как давно он питался?… Горбун печально обвел глазами фойе, задерживая взгляд на пальмах в кадках и пушистых коврах, которые так просто не отстираешь. Жаль, хороший был отель.
К его изумлению, носильщик и портье лишь перемигнулись, после чего последний подошел к дверям и провозгласил, выговаривая слова так четко, словно диктант диктовал:
— Добро пожаловать в нашу гостиницу, мсье. Можете смело переступить сей порог, вы получили официальное приглашение.
Где-то в недрах коридора раздалось хихиканье. Валера взглянул на камердинера торжествующе.
«Я ведь говорил, что в Париже самые дружелюбные люди!» так и читалось в его ясных глазах.
«Пожалуйста, господин виконт, давайте уйдем отсюда» взывал взор Моти.
— Теперь, когда это маленькое недоразумение разрешилось, я хочу объяснить вам насчет этой штуки, — виконт указал на гроб, на ходу придумывая объяснение. Пока что оно заключалось во всеобъемлющем слове «Эмммм». Но портье опять проявил чудеса гостеприимства.
— Наверное, в гроб много вещей помещается, поболее чем в обычный чемодан, — портье уважительно поглядел на гроб. — И форма-то какая… герметичная! Не сомневаюсь, что за такими приспособлениями будущее. Пару лет и они завоюют рынок.
Носильщик, столь же невозмутимый, нагнулся, чуть было не уронив фуражку, и с помощью Моти, позабывшего закрыть рот, поднял гроб.
— Только уж больно тяжелый, — пожаловался мальчишка, — вы бы к нему хоть ручки прибили, раз уж часто с собой возите. Так оно удобней будет.
Виконту еще не приходилось обсуждать со смертными усовершенствование гробов, поэтому он лишь оторопело кивнул. Какой все таки понимающий народ в Париже! Нигде не встретишь такой толерантности.
— Куда прикажете отнести эту штуковину? — поинтересовался носильщик, вталкивая гроб на тележку, — К вам в номер или сразу в зал для конференций?
Друзья-вампиры переглянулись.
— Ну конечно к нам, — обрадованно сообщил Сергей, — мы ведь в нем спать будем!
В глазах его так и светилась, переливаясь всеми красками, просьба — «Спросите меня почему!» Юноша гордился своим новым экзистенциальным положением. Тихой сапой горбун начал пододвигаться к выходу. Потому что именно сейчас портье пошлет за каретой скорой помощи, желательно с решетками на окнах и набором белых сорочек с длинными рукавами.
Через несколько секунд каникулы в психиатрической лечебнице стали для него верхом мечтаний.
Потому что портье расплылся в улыбке, так что кончики его пышных усов прикрыли ему глаза.
— Вот это я понимаю, рвение достойное всяческих похвал. Правильно, все нужно познать на личном опыте. Взять к примеру доктора Дженигса, который опробовал вакцину от оспы в первую очередь на себе. Молодец был, хоть и англичанин.
— А удобно, небось, в гробу-то спать, — завистливо промолвил мальчишка, толкая тележку к лифту, — если крышкой закрыть, то ведь и клопы не залезут. Благодать сплошная, а не сон.
У стойки виконт Кипелов отсчитал положенное количество купюр — довольно неуклюже, потому что бумажные деньги были для него внове — расписался в книге для гостей, благоразумно ограничиваясь десятком титулов, и получил от портье ключи. Номер располагался на втором этаже и выходил окнами на бульвар. Несколько непривычно было видеть стены без трещин и кровать, со столбов которой не свисали гирлянды паутины. Виконт даже ощутил укол тоски по отчему дому. Но в общем и целом, номер был не так уж плох. Носильщик стоял на пороге и таращился на свои чаевые, будто стоило лишь моргнуть и эта куча денег испарится. Выпроводив его за дверь, виконт растянулся на кровати и взял за руку Сережу, присевшего рядом. Оба вампира казались вполне довольными нежизнью. Только Мотя прислонился к стене и посмотрел перед собой отсутствующим взглядом. Эта ситуация нравилась ему все меньше и меньше.
— Сударь, ущипните меня, — попросил он наконец.
— Что ж, я признаю, что давеча ты и правда разговаривал со мной дерзко, но зачем начинать каникулы с телесных наказаний?
— Не могу поверить, что это происходит, — продолжал бормотать горбун, — даже когда они увидели гроб…
— Париж — цивилизованный город, здесь гостей не встречают чаркой святой воды, как в наших краях.
— Просто… просто что-то не сходится, сударь.
Мгновение ока, и вампир уже стоял рядом, сочувственно хлопая его по горбу.
— Вот что я тебе скажу, Мотя — это было очень долгое путешествие. Могло быть покороче, если бы мы ехали в нормальной карете! — не оборачиваясь, крикнул он. — Ну так вот, ты очень утомился, а сейчас тебе следует отдохнуть. А ничто так не восстанавливает душевный баланс, как поход в хороший трактир. Напейся, спляши что-нибудь зажигательное на столе, сломай кому-нибудь челюсть — в общем, выпусти всю негативную энергию. Главное, не забудь вернуться к восходу. И да, возвращение в отель планируй загодя — за пару часов — потому что если ты действительно хорошо проведешь время, то улитки будут проноситься мимо со скоростью арабских скакунов. Ты меня понял?
Быть может, езда по трансильванским дорогам, где в пору проводить состязания скалолазов, и правда расшатала ему нервы? В конце концов, должны же быть рациональные объяснения! Вдруг в этом отеле останавливается цвет французского декаданса? Или здесь регулярно проводят выставки похоронных технологий? Или же прислуга отравилась лягушиными лапками, в следствии чего вместо гроба им померещилась шляпная коробка?
И все же мысль крутилась на задворках сознания, назойливая, как жужжание комара, и столь же неуловимая.
Все еще нависая над ним, вампир чуть приподнял верхнюю губу, лишь настолько, чтобы Мотя мог увидеть кончики его клыков. Все 206 костей воззвали к благоразумию.
— В таком случае, я пойду, сударь. Надеюсь, вы с герром Сергеем приятно проведете вечер.
— Еще бы, ведь мы собираемся в Оперу, — сказал Сергей.
— Не скучай без нас. Увидимся утром…

…С момента ухода Куколя прошло уже почти полтора часа, а воз бы и ныне там. Виконт крикнул, чтобы Сергей поторапливался, если хочет увидеть по крайней мере третий акт, и, не дожидаясь ответа, вышел в коридор, хлопнув дверью.
И моментально пожалел об этом решении.

Глава 2

Скольких неприятностей можно было бы избежать, если б человечество никогда не выходило за дверь! А сидело бы у камина, потягивая чаек и ворочая кочергой печеную картошку в углях. Правда, тогда прогресс развернулся бы на 180 градусов, экономика бы непременно рухнула, а мир погрузился в пучину хаоса.
Хотя по мнению Валераа Кипелова, это не такой уж скверный сценарий. Рядом с фрау Аннет, на которую он только что натолкнулся, даже Рагнарек покажется легким заморозком в апреле.
Это была первая мысль, которую тут же затоптала вторая, куда более испуганная.
К чести Валераа нужно отметить, что в первую очередь он обратил внимание на то, что меньше всего заинтересовало бы другого мужчину. Аннет обрезала волосы. Замечательно, теперь длинные, шелковистые локоны виконта были вне конкуренции! Но потом глаза вампира спустились чуть ниже и начали медленно расширяться…
— Ой, Лера! — воскликнула Аня, сжимая вампира в дружеских объятиях, — Как поживаешь… то-есть, как тебе существуется?
В присутствии Ани виконт и раньше изъяснялся преимущественно междометиями, но сейчас к нему присоединилось бы почти все мужское население планеты. Наряд бывшей фрейлейн Шагал мог скрутить в крендель любое воображение. На девушке была ярко-вишневая шелковая блуза, открывавшая шею и плечи, с таким декольте, которое гарантировало, что Ане больше никогда не придется нагибаться за упавшим платком — окружающие устроят давку, лишь бы не дать ей этого сделать. Черный, расшитый бисером корсет она надела поверх блузы, на цыганский манер. Но даже цыганки предпочитали прятать святая святых — ноги — под несколькими юбками. Что уж говорить о дамах из общества, которые скорее рассказали бы мужу, где припрятали бабушкины бриллианты, чем показали ему лодыжку.
Но Аннет Шагал-Абронзиус была женщиной современной, суевериями не отягощенной.
Она надела брюки. Причем, как решил виконт, брюки эти были малы ей на пару размеров. Завершалось все это великолепие парой высоких сапог, на каблуке и с бесчисленным количеством пряжек.
Вампир выдохнул. На душе, если таковая у него имелась, вдруг сделалось уныло. Неужели он настолько погряз в консерватизме? Вот так и приходит взросление, чтоб ему.
— Здр-здавствуй, Аннет, — несмотря на дрожь в коленях, Валера сумел изящно поклониться, — Знаешь, мы приехали совсем недавно…и… ну в общем… А что, в Париже все женщины так одеваются?
Аннет мелодично расхохоталась.
— Я так и знала, что ты заметишь! Нет, конечно. Парижанки, так же как их сестры по всему миру, все еще прибывают в пантолонно-юбочном рабстве! Если бы только знал, как долго нужно возиться со всякими там завязками на турнюре. Пару часов в день, не меньше.
Валера подумал, что мог бы обойтись и без этих знаний.
— А сколько времени у тебя уходит, чтобы довести сапоги до блеска? — поинтересовался проницательный вампир.
— Не важно сколько! — вспыхнула девушка. — Чего не сделаешь ради прогресса. Кроме того, мой костюм подчеркивают всю мужественность профессии ламиеолога.
Когда виконт вопросительно погладил свою жилетку в районе груди, Аннет добавила:
— А это символизирует мое женское начало. Ну да что мы с тобой обсуждаем одежду, словно две белошвейки. Лучше скажи — тебе тоже прислали приглашение, да? Вот здорово! Только я твоего выступления не видела в программе, — Валера только теперь заметил в ее руках папку с листами бумаги, которые она принялась быстро листать, — Нет, не вижу. Тебя что, пригласили для…ммм… практикума?
На ее блузке нехорошим блеском сверкнул значок в форме головки чеснока. Оставалось лишь надеяться, что он был из стали. Хотя вряд ли, конечно.
Внезапно Валера начал замечать и другие детали, которым прежде не придавал значения. Например, что стену возле двери украшает огромное зеркало и, более того, он сам стоит прямо напротив. А так же то, что по коридору то и дело снуют господа академической внешности, а лацканы их сюртуков украшают точно такие же значки. И наконец то, что было написано на папке в руках у Сары…
Земля ушла у него из-под ног.
— В этом отеле и правда проходит, — вампир сглотнул, — Международный Конгресс Ламиеологов?(ламиеологи - это охотники за неупокоенными вампирчиками. Попадос, кароче в отеле:))
— Ах, Лера, не притворяйся глупее, чем ты есть на самом деле! — недовольно нахмурилась девушка, — Как будто ничего не слышал? Конференция в Венеции была головокружительным успехом. Даже гондольеры выбросили шесты и теперь гребут исключительно с помощью осиновых кольев. А продажи чеснока утроились — это в Италии-то, где и так чеснок только что в шоколад не добавляют! Поэтому было решено устроить следующий конгресс в Париже, столице всяческого прогресса. Только здесь скучища страшная. Представь, я прочитала свой доклад «Чеснок как консолидирующий фактор в сельских сообществах Трансильвании» и ни одного вопроса! Хотя нет, кто-то нашатырь попросил, но это не в счет.
— А Профессор тоже здесь? — осведомился вампир. Интересно, он все еще носит с собой тот зонт со свинцовым набалдашником?
— К сожалению, мужу пришлось задержаться в Кеннигсберге — у него важный разговор о переиздании «Летучей Мыши», так что наш университет представляю я, — Аннет горделиво поправила значок.
Шок за шоком. Виконт даже задумался, чему удивляться в первую очередь.
— Книгу Профессора переиздают? — наконец спросил он.
— Ну конечно. Правда, мне пришлось внести кое-какие коррективы. Видишь ли, первая строка книги должна цеплять читателя как… как багор. Поэтому стоило только заменить вступление с «В Трансильвании обитают следующие виды летучих мышей» на «Сладострастная ночь шелковым покровом опустилась на трансильванские холмы,» как дела пошли на лад. От издателей отбиваться приходится. Разумеется, половину прибыли мы пожертвуем Международному Ламиеологическому Обществу. Доктор Сьюард так обрадуется…
Ни с того ни с сего ламиеологесса посмотрела мимо Леры. Ее лицо вдруг исказила гримаса ужаса, в точности такая же, что только что украшала сиятельный лик виконта. Вампир не знал, что именно в данный момент находится за его спиной, но если оно так напугало Аню, это что-то сверхзловещее. Он решил не оборачиваться как можно дольше.
На плечо Валеры легла рука. Он чуть скосил глаза и увидел черные когти.

Глава 3

Неофиты… Они до такой степени полны восторга, что спешат поделиться им с каждым встречным, иначе энтузиазм просто разорвет их изнутри! Они вечно рыщут в поисках ушей, еще не слышавших о новом клубе, в который им посчастливилось записаться, или религиозном течении, членами которого они стали пару дней назад. Вырваться из их тисков сложнее, чем из кольца анаконды. Один новообращенный заткнет за пояс десяток старых, смягчившихся за годы службы инквизиторов.
У вампиров дела обстоят точно так же. Умудренные опытом немертвые знают, как влиться в толпу людей и заработать репутацию не саблезубого чудовища, а милого эксцентрика, который не пользуется столовым серебром исключительно из скромности. Лишь свежеиницированные упыри будут разговаривать, буравя взглядом вашу яремную вену. Лишь они будут зевать, ненавязчиво обнажая клыки. Лишь они могут отправится в оперу, покрасив ногти в черный цвет.
— Я всегда знала, что он маниак, но сейчас он этого даже не скрывает! — выкрикнула Аннет, прежде чем, скользя на высоких каблуках, сбежать по лестнице. Обернувшись, Валера поспешно убрал руки за спину, глубоко вдохнул, досчитал до десяти по-немецки, венгерски и латыни.
Нет, он ничего не имел против пудры. Наоборот, пудры, румян и белил у него было больше, чем у великосветской дамы 18го века. КОГДА-ТО было больше. После вылазки Сергея вряд ли что-нибудь осталось. Молодой вампир радостно улыбнулся, так что белила на его щеках чуть не треснули. Бледный цвет его лица контрастировал с темно-медовыми волосами, зачесанными назад с энтузиазмом денди, полчаса назад открывшего для себя бриолин. Глаза были густо подведены, что делало Сергея похожим на панду.
Но если нашествие на свой косметический запас виконт еще мог простить, то, что друг сделал с костюмом, привело его в исступление. В магазине готового платья в Вене Валера, сверяясь с модным журналом, купил парочку фраков, целый ворох шелковых рубашек — хотя современные рубашки такие скучные, совсем без кружев! — шейные платки, манжеты, запонки и все необходимое. Увлеченный покупками, он совсем не следил за маневрами Сережи, а когда друзья покидали магазин, одежда была аккуратно завернута в бумагу. Ох, надо было с Сергея глаз не спускать! Теперь он напялил на себя черный сюртук, который мог привести в уныние даже гробовщика, а роскошный оперный плащ, подарок от Леры, раскромсал ножницами в нескольких местах — для того, чтобы создать эффект тлена. И в этом он собирался разгуливать по отелю, кишмя кишевшему ламиеологами?!
Валера почувствовал, что закипает.
— Н-нравится? — робко спросил юноша, заглядывая ему в глаза. Валера отвернулся.
— Мы еще обсудим твое поведение, — холодно произнес он и осекся. Ох, неужели он сам это сказал?

  Сергей был его созданием, так что именно виконт Кипелов нес за него ответственность. Но если у Валеры были обязательства по отношению к молодому вампиру, значит, у него имелись и определенные права… которыми он не будет злоупотреблять, никогда-никогда!
— Я имел в виду, — поправился Валера, — что да, мне нравится. Только с тушью ты переборщил, cheri, а так все в порядке. Пойдем отсюда.
Сергей просиял.
— Ой, а давай я сначала поговорю вон с теми господами! — он указал на двоих мужчин, которые заметив его внимание, поспешно отвернулись, — А то они за нами наблюдают уже несколько минут — наверняка, им любопытно. Я бы мог им рассказать про то, как холодное отчаяние гложет мою душу, ибо я отлучен от света…
— Нет, Сергей! — решительно схватив друга за запястье, Валера потянул его вниз по лестнице, хотя отволочь его за шкирку в ванную и там отмыть было привлекательней.
— Жаль, — печально проронил юный вампир, цепляясь за перила, — я ведь мог пригласить их поискать с нами черный грааль!
— Да дался тебе тот грааль! Мы весь замок перевернули, но так его и не нашли. Говорю же, ему приделала ноги Эржбета, точно так же, как моему вееру в 1758 м. Ну, пойдем!
— К чему такая спешка?
Виконт замер на ступеньке, силясь придумать подходящий ответ. «Я притащил нас в притон к охотникам на вампиров» звучало как-то неизящно.
— Мы в Оперу опоздаем! — осенило его, — Ну конечно, теперь хоть к третьему акту поспеть бы! А все из-за тебя…

* * *

— … и это тоже из-за тебя! — подытожил Валера, отвернувшись от кассы и посмотрев на расстроенного юношу.
— Ну откуда мне было знать? — бормотал Сергей, чье знакомство с театром ограничивалось сценкой, которую в его школе ставили на Рождество. Причем из года в год Сергей играл Вторую Овцу у Яслей.
— Все равно, ты был смертным позже меня… и дольше меня. Ты должен был догадаться, что билеты невозможно купить прямо перед представлением!
Билетерша, совсем юная девушка, черноволосая и смуглая, с интересом следила за перебранкой двух молодых людей, что орали друг на друга по-немецки. Ах, один из них был таким загадочным! И какая благородная бледность! Ей бы такую, а то второй такой чернавки во всей Опере не сыскать.
Гораздо менее загадочный блондин с длинными волосами решил штурмовать кассу по второму разу. Провести ночь в отеле ему совсем не улыбалось.
— Мадемуазель, вы уверены, что не осталось даже парочки билетов?
— Увы, мсье, все распроданы подчистую, — она развела руками. — Ну, за исключением, конечно, ложи номер пять.
— У вас осталась целая ложа, а вы говорите, что мест нет?
Девушка в кассе заулыбалась, словно виконт удачно пошутил.
— Не думаю, что мсье обрадуется такой компании.
— Стало быть, эта ложа уже занята? — спросил Валера, озадаченный.
— Ну конечно! — девица сделала загадочные глаза, — Разве вы никогда не слыхали про Призрака Оперы?
Когда неудачливый покупатель покачал головой, она затараторила. В конце концов, ей не часто приходилось общаться с такими симпатичными молодыми людьми. Мужчины, интересовавшиеся девочками из кордебалета, все как один обладали пышными бакенбардами и взглядами липкими и тяжелыми, как кирпич который тонет в патоке.
— В стенах нашей Оперы обитает Призрак, — торжественно начала девица. — Когда я гостила у бабушки в Нормандии, у нее на чердаке жили эльфы, но тут совсем другое дело, от Призрака блюдечком молока не откупишься. Директора выдают ему 20 тысяч франков в месяц и оставляют пустой ложу номер пять… ну… в качестве платы за его покровительство. Потому что если Призрак недоволен, то никому во всем театре житья не будет.
— Это что за прррризрак такой? — вклинился Сергей, отчаянно стараясь грассировать. — Он вроде как прррривидение, бестелесный дух?
— Может быть, может быть, — уклончиво ответила девица, — хотя если верить слухам, он заявился на прошлый маскарад, для коих целей облекся в плоть и кровь. Так же поговаривают, что он был единственным, кто не надел маску, — рассказчица вздрогнула, — но мама считает, что он добрый гений театра и если обращаться с ним любезно, он отплатит сторицей… хотя бы изредка. Мама — это мадам Жири, билетерша. А я Мег Жири, в кордебалете танцую, но сегодня не выступаю и меня попросили на кассе посидеть. Ну так вот, мама часто обслуживает ложу номер пять и ходит у Призрака в конфидентках. Иногда он просит ее принести программку или скамеечку для ног, а за услуги расплачивается шоколадными конфетами. Английскими, дорогущими. Эх, было б у меня 20 тысяч франков, я бы только конфетами и питалась. А еще пастилой, — Мег улетела в мир грез, так что Валерау пришлось вернуть ее на грешную землю.
— Если ваш Призрак такой щедрый, то он, верно, не откажется потесниться. В ложе на всех места хватит.