...Это была одна из самых интересных моих командировок в старинное поморское село Ковда. Немыслимые по красоте места; земля, от котороей веет древностью; улыбчивые и приветливые люди, готовые пригласить тебя в свой дом, накормить и оставить ночевать лишь потому, что ты - гость...

Под церковью в Ковде нашли древний могильник

В нем были похоронены маленькие дети

...Маленькие гробики, не больше метра длиной, были совсем как новые. Половинки распиленных вдоль бревен, выдолбленные изнутри, плотно прилегали друг к другу. Даже цвет у них оставался по-прежнему желтым, хотя они пролежали в земле не менее 300-400 лет. Внутри – косточки от маленьких детских тел, плотно упакованные в бересту. Было заметно, что гробики укладывали в яму рядами, один над другим. И эта загадочная «братская могила» - прямо под знаменитой Никольской церковью в древнем поморском селе Ковда.

Скелеты в шкафу

Вокруг церкви кипит работа. Вернее, не кипит, а несколько поостыла перед следующим разгаром – под древними бревнами стен притвора ярко желтеют новенькие нижние венцы. Трапезная разобрана полностью – там тоже меняли нижние бревна, но возвести заново стены еще не успели. Невдалеке под навесом дожидаются своего часа новенькие брусья, доски и прочие стройматериалы, кирпичи от разобранной печи.


- А можно сфотографировать… ну, находку вашу? Детишек? – робко обращаюсь я к Федору Годзевичу, одному из реставраторов, плотнику «Поморской плотницкой школы»: ну не верится, хоть убей, что вот так вот просто меня подпустят к древним останкам, потревоженным впервые за многие столетия.
- А почему нельзя? – удивляется он. – Пойдемте!
Оказывается, столетние бревна из разобранных стен, густо засеребрившиеся от времени, никто не охраняет. Ключ от колокольни и самой церкви – у добровольного сторожа, в старенькой избушке напротив. Вон он, копошится у лодки, лежащей на берегу вверх дном… Но мы, минуя избушку, проходим прямо под навес, перебираясь по гулким желтым бревнам.
- Видишь, как ошкуривали? – комментирует Федор по ходу дела. – Только верхний слой коры убирали. В те времена бревна полностью не шкурили, чтоб древесина была целее… Кстати, - указал он на брусья и доски, - все это строго по тогдашней технологии делалось.
Прямо на кирпичах, оставшихся от разобранной печки, плашмя лежит небольшой синенький шкафчик.
- Вот тут они и есть… - приоткрывает плотник его дверцы. – Снимай, сколько влезет!
Маленькие гробики, не больше метра длиной, выглядят совсем как новые. Их штук восемь-десять, шкафчик заполнен доверху. Сделаны гробы из цельных деревянных колод – куски бревен длиной метр-полтора распиливались пополам и выдалбливались изнутри долотом. Трупики детей – не более, чем год-полтора от роду! – укладывались внутрь. Саваном служила береста, плотно стянутая какими-то лентами. Она и сейчас, кстати, прекрасно сохранилась… Те гробики, что лежат сверху, раскрыты – то ли антропологами, то ли просто любопытствующими реставраторами. Маленькие детские косточки почему-то перемешаны с землей – видимо, она попала туда, когда вскрывали захоронение и проверяли, что же содержат эти странные колоды, сохранившиеся в такой целости.

Место для церкви указали… коровы?

- Вот тут они лежали, - подводит меня Федор к нижним венцам стены трапезной. – Когда разбирали венцы, на них наткнулись. Легкий шок был, скажу сразу, я просто не смог их выносить наружу и в сторонке складывать, на это уже потом решились. Говорят, сейчас в епархии вопрос решают – предавать их земле или не предавать.
Как же получилось, что старинную церковь построили прямо на месте детского захоронения? Не знали, что ли, строители об этом кладбище?
- Все дело тут в сухой земле, - делится своими соображениями самый молодой из постоянных обитателей Ковды – начальник местной метеостанции Роман Шакиров, мой добровольный гид. – Взгорок, влага не задерживается, стекает быстро. Деревянные церкви в старину строились всегда на самом сухом месте, чтобы стояли подольше. Там же делались и кладбища. А знаешь, как определить такое место без приборов? Выпустить весной на улицу скот и на некоторое время оставить его в покое. Коровы будут кучковаться на самом сухом месте в округе. Тут и можно ставить церковь! Думаю, что и те, кто хоронил в этой могиле детей, и строители церкви действовали одинаковым способом. Просто одни не знали о других, потому и оказалась церковь прямо на месте захоронения.

Загадки церковных могил до сих пор не разгаданы

Ковда – самое подходящее место для человека, любящего разгадывать исторические ребусы. Загадок здесь и впрямь предостаточно. По словам Романа, печи в церкви долгое время не было, поскольку судя по клеймам на кирпичах, печь была сложена позже постройки церкви. Выходит, до того времени церковь не отапливалась вообще никак. А ведь службы – многочасовые… Похоже, прихожане молились, стояли на коленях, били земные поклоны (кстати, мужчины в церкви обязаны снимать головные уборы) зимой на двадцати-тридцатиградусном морозе? Это ребус первый. Второй: как неотапливаемая церковь не отсыревала, не гнила, не покрывалась грибком в дождливую пору? Всем известно, как быстро ветшают и разваливаются брошенные избы, в которых уже некому топить печь, просушивающую строение. Третья загадка – в момент разборки церковная печь находилась как раз на захоронении. Держалась она при этом на фундаменте, а он был немного погружен в землю и стоял чуть ли не прямо на колодах. Неужели печники их не заметили? А если заметили, почему не заинтересовались, не сообщили ученым, почему никто не исследовал достаточно нетипичное для христиан захоронение? Ведь русские православные люди всегда хоронили своих мертвецов в отдельных или семейных могилах с крестами, обносили их оградками. И делалось это никак не посреди селений… Четвертый ребус: за церковной оградой стоят два кованых креста, наверняка прошлого века. А в нескольких шагах от них лежит каменная могильная плита, надпись на которой гласит: «Здесь покоится прах младенца Зинаиды…», родившейся и умершей в 1860 году! По церковной традиции кладбища никогда не устраивались за оградой сельских церквей. Выходит, знаменитый храм в Ковде стоит прямо на детском кладбище?
- Вокруг церкви еще несколько таких плит, - продолжает Роман. – Они сейчас завалены бревнами, их не найти. И очень сложно сказать, сколько колод в этом захоронении. Когда его исследовали археологи, я стоял рядом. Помню, как один из ученых долго пытался добраться до самого нижнего ряда гробиков в могиле. Он выкопал яму метра полтора глубиной. Потом вылез: «Не могу сказать, сколько их тут. Ясно одно – очень много!»
Впрочем, гадать бесполезно. Нужны обстоятельные научные исследования. Вполне возможно, что детей хоронили прямо в церкви, по неизвестным доселе причинам. Да и более бережное отношение к останкам тоже не повредило бы. Кто знает, что произойдет с ними после лежания на свежем воздухе?

Наука безмолвствует

- Они действительно находились не под землей, а, скорее, под строительным мусором, - вспоминает заведующий отделом антропологии Музея антропологии и этнографии Российской Академии наук Валерий Хартанович. – Что касается печи, стоящей прямо на колодах - под самой печью раскопок не было. Некоторые колоды немного «заползали» краями под печь. Но это могло случиться и после того, как она была сложена, так что ничего нельзя утверждать определенно. За одно могу поручиться - все скелеты предлежат детям в возрасте до 10 лет. Мы изъяли около 30 колод, но, к сожалению, так и не смогли провести полноценные исследования, нет средств. Хотя, конечно, это можно было бы сделать. Например, выяснить по ДНК возможные родственные связи захороненных детей с коренными жителями тех мест... Но на это потребуются приличные деньги, которых и близко нет у бюджета музея.
Переполовиненное захоронение было снова засыпано. Потом, когда за реставрацию церкви принялась Поморская плотницкая школа, ее работники снова сделали это «открытие» - нашли те останки, которые не стали изымать антропологи, опасаясь их повредить. Плотники извлекли из земли около 17-19 колод, сложив их под навес. Снова начался ажиотаж, телевидение даже показало в нескольких сюжетах, что под детскими трупами были найдены еще и взрослые, но ни ученые, ни сами местные этого не подтвердили. А на детские могильные плиты, что лежат в траве возле самой церкви, никто не обратил внимания и по сей день.

На других ковдинских могилах косили сено
Здесь много кладбищ. Как-никак, Ковде более чем полтысячи лет, еще в 1905 году оно было больше Кандалакши. За селом расстилаются широкие поля, отвоеванные у густых сосняков. Трава здесь по пояс, в былые годы колхозный скот благоденствовал на таких кормах.
- А растет она, между прочим, на могилах, - огорошил меня Роман. – Кладбище здесь старое, дореволюционное. Религия, как известно, опиум для народа… Поэтому колхозники решили сделать здесь дополнительный покос и сгребли надгробия тракторами в ближний лесок. Там до сих пор лежат каменные плиты с фамилиями и узорами… На некоторых даже сохранилась позолота. Пойдем, покажу!
Долго блуждаем среди сосен, Действительно, кое-где в беспорядке валяются четырехугольные каменные надгробия, вперемешку с простыми, деревянными, похожими на двускатные крыши миниатюрных домиков. Где были сами могилы, уже никто никогда не укажет. Вот маячит высокий металлический крест, вмурованный в обтесанную каменную глыбу… Но плиты с позолотой нет.
- Чертовы коллекционеры! – зло цедит Роман. – Уже утащили… Повадились тут некоторые дачники плиты вывозить, неизвестно зачем. Как же, старина!
Село медленно угасает. Скота уже давно не осталось, люди отвыкли держать его за те времена, когда все было вокруг «колхозное, все вокруг мое». Да и некому… Местные жители, которых здесь осталось человек 20, стараются не унывать.
- Не пропадем, – решительно заявляет исконная здешняя обитательница Римма Катаева. - Нас и шведы, и англичане жгли – не сожгли! Сейчас иностранные туристы частенько приезжают сюда, на церковь посмотреть. Когда тепло, дачников, детишек тут полно… А какие у нас травы, какие цветы! Приезжайте летом, не пожалеете.


Из истории вопроса
Cело Ковда – одно из самых старых и больших поселений Кандалакшской губы. В сборнике «Актов Соловецкого монастыря» есть записи о жителях Ковдской волости, относящиеся к 1507 – 1514 годам. О древнем захоронении ковдинцам известно давно – никто не может точно сказать, с какого времени. Когда в конце 80-х – начале 90-х годов реставраторы московского института «Спецпроректреставрация» решили полностью перебрать Никольскую церковь, у отдела культуры Кандалакшского райисполкома возникло законное опасение, что древний могильник может быть поврежден. По его просьбе в село приехали несколько сотрудников Музея антропологии и этнографии. В 1991 году из могилы было изъято около 30 колод и увезено в Петербург для исследования. Ученые взяли только самые верхние, чтобы не раскапывать почву и не рисковать повредить колоды в нижней части захоронения. Но из-за экономического кризиса исследования так и не состоялись. Колоды до сих пор лежат «мертвым грузом» в Музее. Его работники отправили запрос в Мурманскую епархию: может быть, останки стоит снова предать земле, вернуть на старое место? Вразумительного ответа получено не было.