Трудно дышать…кровь из рассеченной брови стекает на глаза. Кровь, кажется красным туманом, застилающим не только глаза, но и разум. На губах чувствуется солёно-пряный вкус, вкус пота и крови, победы и поражения. 

       Мой меч слился со мной, словно мы родились уже вместе. Тысяча слов первоклассной стали не пропали даром, он рубил врагов так же легко, как и вспаривал воздух. Мои противники – хорошие воины, получавшие такое же хорошее жалование за свою работу. Но это не работа, это война, а на войне нужно творить… 

       Что-то тяжёлое ударило по ноге и сорвало коленный щиток. Упав на правое колено, я с облегчением подумал, что это всего лишь сильный ушиб, а не более серьёзная травма. Но на поле битвы особенно долго думать не приходиться. Всё так же стоя на одном колене, я молниеносно отвел руку назад. Меч наткнулся на некоторое препятствие, а после, по гортанным звукам и рухнувшему телу, я понял, что поразил противника в горло. 

       Снова встав, и двигаясь как кошка с ударами медведя, я продолжал свой смертоносный танец. Сбросив шлем, я уже не понимал, что делаю и где нахожусь. Мир сузился до размера луны в полнолуние, в которой я видел только цель и мой клинок погружающейся в неё. 

       Но вдруг всё изменилось, весь мир обрел смысл, лишь для того, что бы с большеё силой окунуться в безумие. Теперь я видел только их. Глаза. Глаза моей любимой. Глаза, которые я никогда не забывал. Сердце моё забилось гораздо быстрее, вовсе не от жажды убивать, а от тех приятных временах, что мы были с ней вместе… 

       Это было свежее и ясное утро, я был облачен в лёгкую тунику и такую же легкую накидку. В своих сапогах пепельного цвета я ступал по каменистой дороге и как всегда мой верный товарищ весел у меня на поясе в кожаных ножнах. 

        Я шел по тихим, просторным улочкам, из домов слышался лишь плачь младенцев, да смех молодых девушек, которые только встали, предвкушая свободный день, занятый лишь приятным общением. 

        Опавшие листья шелестели у меня под ногами, что делало звуковую обстановку ещё приятнее. Подходя к большому дереву, которое в народе называли « Танцем сердец» я увидел её. Она стояла в серебряном платье, слегка прислонившись к этому могучему дереву. Корсет, который скрывал её грудь, был цвета сумеречных гроз, что в солнечный день смотрелось очень завораживающе. На голове её была бриллиантовая диадема с множеством прекрасных камней. 

        Я оподошол к ней в плотную, опустился на колено и поцеловал нежную руку. Затем встал и вдохнул приятный аромат её тела, словно неведомый цветок был передо мной, такой же красивый и желанный. 

        Она начала было что-то говорить, но я прикоснулся к её губам, давая понять, что слова сейчас не нужны. Так мы и стояли под опадающими листьями…словно листья, это загадочные танцоры, срывающиеся со своих мест и пускающихся в пляс… 

        Что-то вонзилось мне в левую ногу, посмотрев вниз, я понял, что это кинжал, который ещё мгновение назад был в руках той, которую я не забуду никогда. 

         Что ж…каждый из нас сделал свой выбор, и никто не в праве осуждать нас… 

         Я медленно продвигался вперед. Ноги плохо слушались, но руки, словно отдельная часть меня  вошли в кураж. И вот я стою перед ней, рыжие, почти красные волосы, толи от крови, толи от огненного заката, вырываются из плена железной защиты. А глаза…о эти глаза… Я сделал ещё шаг и со всей силы проткнул сердце, которое, так же как и у меня, бешено билось, которое, так же как и моё помнит нашу любовь… 

        В тот же момент сразу несколько стрел вонзились в мою спину… 

        Я обнял её последний раз, падая на землю, это казалось вечностью, может быть лишь потому, что я не хотел, что бы это заканчивалось. 

       «Мы с тобой снова вместе любимая!» - лишь эта единственная мысль была у меня в голове. 

        Последнее что я видел, это золотистый листок того самого дерева, непонятно откуда взявшийся здесь, и чей то грязный тяжёлый сапог убивающий последнего танцора…