Мы смотрим одни и те же фильмы, читаем одни и те же книги, любим одни и те же вещи, но это не делает нас похожими, даже хоть капельку ближе…

Если верить Платону, мы живем в цепях в темной пещере. Мы прикованы, поэтому можем видеть только заднюю стену катакомбы. Можем различить только тени, мечущиеся по ней. Это могут оказаться тени чего-то, что движется снаружи пещеры. Могут оказаться тенями людей прикованных рядом. А может быть, каждый из нас видит только собственную тень.

Карл Юнг называл это эффектом тени. Он сказал, что мы не способны рассмотреть окружающих. Вместо этого мы видим аспекты собственной личности, отброшенные на них. Тени. Проекции. Наши ассоциации.

Как старые художники, которые садились в темной комнатушке и обводили картинку того, что стояло за крошечным окном, в ярком свете солнца.

Камера обскура.

Не точный образ, но зеркальный, или вверх ногами. Искаженный зеркалом или линзой, через которую он падает. Наше ограниченное личное восприятие. Наш крошечный багаж знаний. Недоделанное образование.

То, как зритель определяет видимое. То, как художник мертв. Мы видим то, что нам хочется. Мы видим лишь себя самих. Все, что может дать художник – вещь для осмотра.

То, чему не учат на худфаке. Что ты всегда в ловушке
Что голова твоя – пещера, а глаза – ее вход. Что ты живешь внутри своей головы, и видишь только то, что хочешь. Что ты просто наблюдаешь тени
и выдумываешь им собственный смысл.

И все, что ты делаешь - это автопортрет. Он может быть похож на "Святого Георгия и змия", или же на "Похищение сабинянок", но твой угол кисти, освещение, композиция, приемы - все это ты сам. Даже повод, почему ты выбираешь именно эту сцену - ты сам. Ты в каждой краске и мазке.

-- Единственное, на что способен художник - описать собственное лицо.

Ты обречен быть собой.

Этот факт оставляет нам свободу рисовать что угодно, ведь изображаем-то мы только себя.

Почерк. Походка. Выбранный тобой фарфоровый сервиз. Все выдает. Все твои дела выдают твою руку.

Всё - автопортрет.

Всё дневник.