Я не хочу больше лукавить.
Мои бесплодные попытки написать что-то, что может прочесть и прочуствовать и я и ты- являются самой неверной затеей. Пистаь для других, без интереса, с хорошо шлифованными фразами- лишь расставлять галочки в ийкратках и точки в ё. Словно природный вихрь кудрей мы зализываем лаком и приглаживаем пятерней перед выходом, волнуясь так, что холодеют ладони и противно сглатывается комок.
Нет, это все не то, не о том и не для нас.
Знаешь, почему-то напоминает наши первые письма друг другу, когда мы подробно, с каким-то маниакалным желанием разбирали привычки, особенности, приятности или ошибки общения. И как тогда мы говорили о своей близости и о том, что... никто никому ничего не должен. :) Не надо дарить подарок на 23 февраля или 8 марта, он по-настоящему ценен, лишь когда его дарят просто так, от себя. Потому что захотелось.
Не надо думать, что если я начинаю писать так, словно ты меня не слышишь- это письма не для тебя или тексты под строгим секретом. Совсем и вовсе нет.
Это просто другая сторона откровенности, когда позволяешь поверить в себя и в то, что можешь расчитывать в своей жизни на нашу взаимность. Ты знаешь, мне было сложно и долго, но уже сейчас мне порой кажется, что это маленькое существо уверенности все чаще захожит внутрь, обживая запутанные пространства моей души.
И сейчас, пока я пишу- я улыбаюсь, потому что знаю, что читая, твоя легкая довольная улыбка непременно заберется на правый уголок губ.
Я сегодня вспоминала с чего у нас все начиналось.
Кухня. Ты сам сказал, что для нас это собое место, место, где мы сидели не отрывая мысленных рук друг от друга, не отводя глаз. Описать это все равно что пересказать картину. Иногда говорят, что чтобы увидеть невидимое стоит закрыть глаза и открыть внутренние веки. Мне кажется, что если бы рядом оказался такой чудной человек тогда, он бы увидел своершенно необыкновенные картины, как два совсем разных, даже по фактуре цвета, сливаются, переплетаются и узнают друг друга так, словно открывают собственный локальный смысл. Про смыслс, мне кажется, говорить слишком громко, но что-то они явно открывали неведомое, неохваченное ранее, неузнаное.
Ты прав, что сидеть нам с тобой напротив- словно творить особый вид заклинания, подобному тем часам времени, что переворачивал гостеприимный хозяин Кофейни где-то в Тихом городе Макса, и позволял прожить еще одну вечность. Мы отключаемся от внешнего, остаемся во внутреннем. Наши веки распахнуты и не только те, которые пушистятся ресницами.
Дотронуться до тебя в тот момент значит коснуться обнаженным нервом незащищенного. Коснуться значит продолжить движении мысли, цвет красок души, сработать многократным резонатором. Эхом.
Сидеть нам с тобой на кухне, глядеть в глаза и дарить радость порхающих прикосновений- значит любить друг друга. Общаться. Всепроникающе и чувственно.

Все это я лишь хотела написать для одной-единственной цели: напомнить... знаешь, когда мы говорим- пусть и не живую, так будто мы сидим друг на против друга, я могу с уверенностью говорить о маленьком конкретном счастье, рождающемся в тот момент.