Редко я теперь тут появляюсь...Всё во мне слишком многое меняется,и единственно,ради чего я хочу здесь оставаться - это друзья...

Выкладываю продолжение рассказа "IF".
Быть может слишком откровенно.
Быть может не правда.
Быть может слишком плоско мыслю.
Надеюсь на вашу честность и понимание задумки рассказа.
Люблю вас всегда.
Зу.

***
Самое забавное, что в те моменты я совсем забыла об осторожности…Мне всего лишь повезло, что он не оказался маньяком…Но я тогда уже полностью погрузилась в приятную дрему…Дыхание выровнялось и стало почти неслышным даже мне самой, тело стало теплым и совсем расслабленным, звуки отходили на задний план…И тут мое еще не до конца погрузившееся в сон сознание растормошили приближающиеся шаги по, чуть поскрипывающему, полу…Глаза я решила не открывать, а попыталась на слух уловить и представить все его движения в комнате. Пройдя несколько шагов, он уже находился рядом со мной. Он сел на колени. Я поняла это по тому, как зашуршали штаны. Убрал пальцем прядь моих волос за ухо и тепло выдохнул, так что мои щеки стали медленно наливаться…
- Спишь… - сказал он еле слышно.
- Уже почти…. – выдержав паузу и несколько вдохов, ответила я и улыбнулась, не открывая глаз.
Он погладил меня по щеке. Рука его была большая, с длинными пальцами, привычно пахнущими табаком, и горячей ладонью. И когда он уже почти убрал руку, я схватила его кисть.
- Не уходи.
- Я и не собирался.
С. склонился надо мной и, взяв за плечи, начал аккуратно поднимать, я чуть напрягла всё тело, чтобы он не подумал, будто я вешу тонну. Когда он взял меня на руки, сердце моё начало стучать так громко, что мне казалось, будто он может ощущать вибрации от его ударов. Я обхватила его плечи руками и уткнулась носом в шею. Моим щекам чуть щекотно от его волос, и я оставляю теплый поцелуй на мягкой коже, от чего он начинает порывисто дышать и сжимать меня крепче. Он на непослушных ногах движется в другую комнату, чуть прислоняясь то к одной, то к другой стене довольно длинного коридора. То замирая на мгновение, то опять продолжая движение. Я знала, что без этого мы не обойдемся…Меня это подогревало изнутри, а в животе становилось особенно горячо…
Сейчас я боюсь, что всё почти стерлось… Осталось только еле ощутимое тепло уже не сравнимое с тем, что было тогда, но которое возникает каждый раз, когда воспоминания опять лезут в голову.
У него были чуть жестковатые руки, но это им придавало какое-то обаяние и этим они были притягательны для меня…Он был как мальчишка весь в царапинах и ушибах… Как мне это врезалось в память…
Окунувшись в свежий аромат и прохладу белых простыней, я почувствовала горячие губы на своей шее и плечах. Его движения были уверенные, но не наглые, приятные и чуть собственнические. Платье легкой тканью скользнуло по голым ногам, и по всему телу пробралась дрожь. Я поежилась, обнимая его, и прижалась как можно сильней, чтобы взять всё его тепло, которое он мне с такой готовностью отдавал… Он накрыл нас одеялом. Большим и теплым…Пуховым одеялом…И тут я будто утонула. Словно под огромной волной нежности к человеку, которого я едва знаю. Это тот, который всего лишь обеспечил мне милый вечер…И вот я уже здесь…В постели с ним…Таким спокойным и несвоевременным, забавным и совершенно неизвестным, таящим в себе массу вещей, которые я не должна знать и может и не узнаю никогда… Мне оставалось только догадываться, как он воспринимает то, что между нами происходит…Да это, собственно, и не играет никакой роли. Я ведь не умею строить планы и последнее время не питаю надежд по какому бы то ни было поводу. Я отдавала тогда себе отчет в том, что мне просто хорошо.
Мои волосы разметались по подушке…Он одной рукой опирается на кровать, а другой поддерживает мою шею, чуть приподнимая к себе, периодически убирая челку с моего лба… Он целует меня в губы, которые уже стали почти ватными, потом переходит на шею и ямочку между ключицами, от чего мне становиться еще приятней. С. ритмично двигается, тяжело дыша, как это делают все в таких обстоятельствах. Но при этом он целует меня так, как никто никогда не целовал с таким редко встречавшимся мне напором и осторожностью одновременно.
Я иногда открывала глаза, чтобы голова не начинала так сильно кружиться…Пошлое сравнение, но моему взбалмошному и, что таить, больному рассудку это позволено. Это походило на карусели, такие «лошадки», знаете ли…У меня перед глазами кружился весь сегодняшний вечер и ночь, все люди, которых я не мало перевидала для одного дня, эти бесконечные бокалы и чужие улыбки… Приходя во вменяемое состояние на секунды, разглядывая его широкую шею, я не выдерживала и начинала судорожно вдыхать её запах, касаясь губами и носом горячей, влажной чуть кожи, и приоткрывая рот, чтобы вдохнуть сразу побольше. Его голова была запрокинута, а мои руки всё тянулись к его волосам, и пальцы начинали опять приятно путаться… Мне нравилось, что он был молчалив и невероятно чувствен. Я не ощущала, ни своих ног, ни рук и даже не могла понять точно, где я нахожусь… Я слышала только глубокое дыхание, ощущала горячие руки и приятную тяжесть его тела. Я кусала губы, чуть ли не до крови, не ощущая боли, и пыталась ухватиться за него, как можно крепче, чтобы никогда не потеряться. У него вырвался глухой звук, по моему телу пробежал острый ток, и я расслабилась, как только он лег рядом…
Его грудь посекундно сбавляла силу, с которой он вдыхал остатки воздуха в комнате с зашторенными наглухо окнами. Одеяло сбилось под нами в комок и я, дотянувшись до подушки, упавшей между кроватью и комодом, подложила её обратно под голову и повернулась на бок, к нему лицом… Только тогда до меня дошло, как мы изъерзали всю постель. Он лежал, закрыв глаза и разбросав руки, его ресницы немного подрагивали, выдавая отсутствие сна, он едва уловимо улыбался. Я смотрела сквозь его профиль на стены с бежевыми обоями, стопки журналов и бутылку с вином на маленьком столике. Мне совершенно не хотелось думать о том, что будет или даже может быть завтра, точнее уже сегодня…Нет, только не думать об этом.
Он тоже перевернулся на бок и, протянув руку около моего плеча, зашарил по поверхности комода. Поцеловал меня в веко, и, задержавшись так на несколько секунд, он обратно лег на спину и закурил. Тогда я почувствовала себя героиней какого-то глупого фильма: С. курил - я смотрела, он дышал мирно и ровно - я волнительно, будто ожидая чего-то, что должно вот-вот произойти… Я взяла его сигарету и сделала глубокую затяжку, мгновенно ощущая как дым достиг легких и немного расслабил мой напряженный мозг… Я выдохнула прямо наверх к потолку, где, рисуя замысловатые узоры, закружилось серо-белое облако и быстро исчезло…Я затянулась еще раз и вернула сигарету С. Мое внимание привлекла фотография, которая находилась прямо напротив меня, с другой, с его стороны, кровати на тумбочке из орешника с коваными тонкими ручками…
Девушка в белом платье с широким летящим подолом…Темно-русые длинные волосы в мягких волнах, разбросаны по открытым плечам. Она стоит у огромного дерева с раскидистыми ветвями, и в сравнении с которым девушка кажется просто крохотной. У неё белая кожа и открытый взгляд, в котором невозможно прочесть ни её чувств, ни эмоций, которые она испытывала в момент фотографии. В ней было что-то странно-печальное и одновременно довольное…Улыбки как таковой на её лице не было и капельку заметно, но мне почему-то показалось, что если был бы сделан еще один кадр, в следующую секунду, она бы улыбалась во весь рот.
Мне так хотелось спросить его…Кто она, что она значит для него и кем приходиться…Какая она и как себя ведет…Часто ли улыбается и громко ли смеется…Но я понимала отчетливо всем своим существом, что не имею на это никакого права. Тогда я решила оставить эту девушку существовать только в чужой, в его, жизни или быть может только воспоминаниях…
Теперь куда бы я не отводила глаз, что бы не принималась изучать в комнате или даже в лице С., я невольно натыкалась на пытливые и, казалось, живые глаза с этой фотографии. Я чувствовала себя некомфортно и неуместно рядом с её парящим платьем и светлыми глазами, пусть всего лишь запечатленными на фотопленке. Я отвернулась к другой стене и оказалась спиной к С. Он, мгновенно отреагировав, подвинулся ближе и ткнулся мне в плечо, а под одеялом положил руку на живот. Я судорожно вздохнула, так что все внутри будто подпрыгнуло на миг. Он молчал, а я не могла представить ничего более прекрасного, чем приятное молчание, глухая тишина…Когда ты погружаешься в свое сознание и ничто из вне не может тебя вырвать из этого состояния. Он ровно дышал, и, кажется, уже задремал, не шевелясь…Я боялась поворачиваться обратно, я боялась сделать хотя бы мизерное движение.

Свет уже начал пробиваться сквозь достаточно плотные шторы в его спальне, а я всё лежала. И ничего, ни зевка, ни малейшего желания сомкнуть глаза у меня впервые в жизни не возникало после такого насыщенного дня, и не менее насыщенной ночи. С. давно спал, тихо посапывая и грея мне дыханием плечо, не спрятанное под одеяло. У меня каждый раз возникало смутное желание вылезти из постели и ринуться бежать…Неизвестно куда…только бы подальше отсюда…Самое страшное, что я отчетливо понимала, что если я убегу, мне будет, ой, как плохо…Но духа оставаться там у меня уже не находилось…Я постаралась аккуратно выбраться из-под одеяла, не потревожив его, что в принципе у меня неплохо вышло. Но уйти просто так я не смогла. Я еще раз взглянула на эту фотографию. Во взгляде этой женщины было что-то бросающее негласный вызов, что-то добро-наивное и, в то же время, предупреждающее… Я поежилась и всё внутри мне стало до такой степени неприятно, что захотелось кричать что есть сил. Я никак не могла осмыслить и подвести под все имеющиеся у меня в запасе теории здравого смысла, почему же меня так угнетает такая ерунда…Я опустилась на колени рядом с краешком кровати и стала вглядываться в его расслабленное, отсутствующее выражение лица…Хоть кто-то спит и чувствует себя в безопасности…Он слегка, почти незаметно, шевелил губами во сне. А как же иначе. После такого количества алкоголя, тут и бегать во сне начнешь Его лицо было настолько детским и наивно-милым, что я невольно заулыбалась…И хоть всё это казалось мне полным идиотизмом, я была благодарна ему за всё…Я даже и думать не хотела о нашей возможной встрече в будущем, да я и сомневалась в её реальности…Ведь мы фактически не знаем ничего друг о друге…Единственное, что он мог запомнить, это то, что я русская, зовут меня так-то, у меня милая улыбка и короткие волосы…Всё…А по этому, как известно, где бы то ни было, людей не разыскивают. А кроме того, ему не зачем меня искать. Я - всего лишь воспоминание о празднике…
Я дотронулась пальцами до его шеи, от чего он чуть прижался щекой к подушке, несознательно продемонстрировав приятность сна. И поцеловав его в краешек губ, задержалась на пару секунд и, накинув какую-то его рубашку, висевшую на вертящемся стуле, собрав тихонько свою одежду, я на цыпочках вышла в коридор. Я ступала босыми ногами по утрене холодному полу, приподнимаясь еще выше, чтобы мороз не проходил дальше по телу. Бредя по коридору, я улавливала взглядом утренний свет, пробивавшийся из окон других комнат, времени навскидку было десять…Все мои движения сковывал страх, что вот-вот какой-то невольно изданный мной шорох, или, хуже того, грохот, заставит его открыть глаза и пойти проверить, что тут твориться. Я прислонилась к холодной стене и, чуть согнув колени, затаилась на пару минут. Они мне показались целой вечность, которая тянется как мед, зачерпнутый кем-то большой ложкой из банки. Решив не терять больше время, я направилась туда, где, как я запомнила, располагалась ванная. Дверь жалобно и еле слышно скрипнула и представила моему взгляду всё необходимое. Белый кафель и огромное зеркало, в котором я увидела уставшее и бледное лицо. Я сдвинула брови и сложила руки на груди. Так я была еще больше похожа на ребенка периода блокадного Ленинграда. Быстро сполоснув лицо, я переоделась обратно в платье, пропахшее дымом и множествами чужих парфюмов…Как же оно умудрилось всё это впитать?
Взлохматив руками волосы, чтобы они приняли форму милого беспорядка, эдакого кокаинового шика, я прошла в кухню и с приятным удивлением обнаружила на столе именно то, что мне было необходимо – непочатую пачку сигарет и банку кофе. Нашарив в первой дверце кухонного гарнитура большой стакан из толстого стекла, какие делает IKEA, я быстро нажала кнопочку на чайнике, сохранившем еще немного воды, и, подождав пару минут, заварила кофе. Мне даже не хотелась искать сахар или что-то в этом духе, настолько мало, казалось, у меня времени, чтобы ретироваться. Я залезла на стул, подобрав под себя ноги, и с мысленными извинениями развернула пачку Marlboro Lights. Боже, как же это приятно. Кофе и сигареты. В тот момент это было единственным, что могло меня успокоить и предать немного сил, хотя бы для того, чтобы добраться обратно до гостиницы. Кстати, сидя на его кухне, я предвкушала, как это будет не просто. Но от этих мыслей меня отвел вид из окна. Он был прекрасен. Я могла видеть чистую мостовую, снег на которой уже разгребли по краям, подарив возможность незатруднительного проезда. Маленькие дома, теплых оттенков и без всяких изысков, стояли плотно друг к другу. У каждого на главном фасаде можно было наблюдать крохотные, уютные балкончики с пустыми горшками, ожидавшими прихода поздней весны и хозяев, которые вернут в них цветы. Воображение рисовало гортензии и разноцветные фиалки, которые прекрасно себя чувствовали там летом. Улица, казалось, еще спала. Ни прохожего, ни загулявшего туриста - всё тихо и аккуратно. Как такие вещи характеризовали эту маленькую цивилизованную страну. Я могла бы наблюдать за ней неисчислимое количество времени, но пора было уходить…
Сполоснув и опрокинув чашку рядом с раковиной, выбросив окурок, я заметила на холодильнике блокнотик с карандашом, на магнитике…В голову начали лезть возможные варианты записки, которые я могла бы оставить ему…Но нет. Не за чем.
Выскользнув в коридор, я накинула пальто, быстро влезла в сапоги и, напоследок пробежав глазами по коридору, постаралась впечатать в память всё, что произошло в этой квартире. Благо дверь из неё захлопывалась снаружи.

Воздух был свеж и прозрачен как никогда, маленькие снежинки начали покалывать лицо, как только я оказалась на улице. Скорей всего здешний воздух самый насыщенный кислородом, потому как мой заплывший и совершенно затуманенный рассудок, быстро отрезвев, пришел практически в норму. Вот только какая-то пустота и чувство, что я что-то оставила, что-то потеряла или забыла забрать…Может вещь, может какие-то свои чувства, может какие-то эмоции, не знаю точно, но что-то я определенно «обронила» и не заметила.
Потоптавшись чуть-чуть у подъезда, я неуверенными шагами двинулась к значку автобусной остановки, который мелькал где-то недалеко впереди, хоть я прекрасно понимала, что вряд ли какой-то автобус меня отвезет, туда, где я должна оказаться, но ничего больше не оставалось…
Шаги. Кто бежит сзади. Я остановилась и замерла. Сердце сильно застучало, и на мгновенье я была готова расплыться в улыбке, ведь это мог быть С. Шаги всё приближались, и вот кто-то уже судорожно дышит мне в макушку. Я обернулась и безнадежно столкнулась с этими карими, сегодня уже трезвыми, глазами.
- Что ты тут делаешь? – недоумению моему невозможно было подобрать выражений.
Илья, переминаясь с ноги на ногу, заговорил:
- Я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке…
- Как ты вообще узнал, что я здесь? – я произносила слова тихо и спокойно, я чувствовала, что в моем голосе присутствует полная безразличность ко всему происходящему. Я не имела права сердиться на него за вчерашнее, потому что сама была во всем виновата. Да и за что сердиться? За то, что я ушла?
- Я еще вчера…- он прерывался, чтобы собраться с мыслями, но у него это получалось с трудом – Вчера еще поехал за вами…Я взял такси…
- Ты что здесь всё это время просидел? – мои глаза увеличились.
- Ну, я в подъезде посидел немного, а потом вышел на улицу…
- Ладно…Это не имеет значения…Ты отвезешь меня в отель? – я устало закрыла глаза и склонила голову на бок, это были вроде как знаки, чтобы Илья не задавал лишних вопросов, но видимо он был не из особо проницательных.
- Он тебя обидел? Он что-то сделал не так? – Илья схватил меня за плечи и пристально начал выискивать в моих глазах ответ.
- Слушай, что ты несешь? Мы переспали и всё. Что тут может быть не так? – я сняла его руки со своих плеч и поправила пальто.
Илья мгновенно сдвинул брови и опустил голову. И опять. Опять это лицо обиженного школьника.
- Прости, а что ты думал? Что мы в лото играли? И вообще, почему я сейчас перед тобой оправдываюсь? – теперь я была тем, кто задает вопросы - Почему? Кто ты мне? Ты мне никто, так же как и он! Никто, слышишь?
- Но с ним ты спишь! – Илья поднял голову и сказал это так, будто хотел меня оскорбить.
Я на минуты замолчала. В моей голове в тот момент смешалось всё, и казалось, я начинаю забывать даже тему нашего разговора, который стал походить на допрос. Мне нестерпимо захотелось вернуться обратно. Туда, где меня ни о чем не спрашивали и не требовали объяснений, туда, где мне было тепло и безопасно.
- Да пошел ты.
Я развернулась и зашагала прочь. И мне тогда было плевать, что я не знаю дороги обратно, что у меня нет денег и далее по списку. Потому что Илья всё равно шел за мной. Зачем он это делал, почему он меня не оставлял даже после таких слов, я понять упорно не могла. Вот он опять поравнялся со мной, я замедлила шаг, потому что колени подгибались от усталости и бежать куда-то, у меня уже не было никаких сил. Я и так слишком часто бегу.
Он взял меня за руку. По-дружески, так трогательно и смешно.
- Прости меня. Я не имею права лезть в твою жизнь. Но если я могу помочь… - он смотрел на меня.
- Самое страшное, что я сама не знаю в какого рода помощи нуждаюсь…Я слишком устала. И единственное, что ты можешь сделать, это отвезти меня в отель и напоить кофе.
- Так и сделаем – Илья улыбнулся, и на его лице в тот момент выражалась такое сострадание, что я испугалась, неужели у меня, действительно, такой жалкий вид – Пойдем, ты посидишь, а я мигом поймаю машину.
Я кивнула, и мы направились к остановке, где я, только присев, почувствовала сильное облегчение, ведь ноги того и гляди готовились отказать. Илья встал на бордюр и вытянул руку вправо. Я приготовилась к долгому ожиданию, потому что транспорт не баловал частотой появления в связи с праздничными обстоятельствами, но вскоре, я даже не успела примерзнуть к скамейке, появилось белое такси и затормозило рядом с Ильей. Он быстро сказал что-то на английском, до меня слова почти не долетали, и жестом пригласил меня в машину, открыв заднюю дверцу. Я, глубоко вздохнув, поднялась, подошла к машине и, еще раз взглянув назад, нашарив взглядом тот дом, быстро юркнула в салон. Мы поехали и под тихую музыку и запах какой-то ароматической елочки, жалобно болтающейся на зеркале, я задремала, пригревшись около Ильи.
Я тогда была слишком цинична, чтобы врать себе и Илье, но слишком устала, чтобы чувствовать, как мне необходимо вернуться к Нему.
[300x396]