Сейчас мне уже просто говорить об этом. Теперь, когда я "свободен", и мне остается только несколько месяцев до полного выздоровления.
Ах, черт, простите. Совсем забыл представиться. Меня зовут F. Да, и мне 28 лет. Теперь, когда Вы знаете обо мне хоть что-то, я расскажу больше.
С чего же начать? Давайте опустим детские воспоминания. Хотя бы потому, что я мало что помню после того случая. Помню совсем немного, если честно.
Попробую рассказать все "с начала", не сбиваясь на посторонние темы.

Так вот, началось все с 12 лет. Тогда я еще учился в школе-пансионате. Знаете, один из тех пансионатов, где парни учатся отдельно от девушек,
и регулярно сбегают ночью, чтобы поразвлечься. Учился я там после того, как переехал из другого города. Раньше я жил в небольшом городе,
который, если честно, был мне даже в чем-то мил. Там я был знаком со многими, и имел авторитет "души компании".
Переехали мы потому, что отец получил повышение. Он работал финансистом на одном из местных предприятий. Неплохой доход по местным меркам,
который обеспечивал нам безбедное существование. В своем городе я был популярен у девушек, благодаря своему отцу, и его карьере. Но повышение,
которое упало "с неба", заставило нас переехать. Новый городок был больше прежнего, но вобщем-то был похож на старый. Все так же пресмыкались перед теми,
кто был "важными шишками", и дети таких "шишек" отправлялись в тот самый пансионат. Я, разумеется, не был исключением.
Попав в пансионат, я сразу же понял, что мне, простому пареньку из захудалого городка, тут будет сложно. Так оно и было первый месяц.
Конечно, были "посвящения "в свои"" и прочая чушь, но это никак не могло меня приобщить к этим заносчивым ублюдкам.
Однажды я лицезрел, как они стояли у ворот нашей школы, и бросали монеты детям из неблагополучных семей, требуя при этом танцевать или исполнять что-то в этом духе.
Именно в тот момент я и понял, что "своим" мне тут не стать, даже, если я вырежу свое сердце, и отдам его местным псам на съедение.
Я подошел к мальчишкам, и стал возмущаться их поведением, за что получил пару ударов в лицо, и реплику "новенькие должны быть тихими".
Несмотря на все мои просьбы, родители отказывались переводить меня в обычную школу. Я продержался там пару-тройку лет, но не смог смириться.
И тогда появился план. Я, как любой подросток, был невыносимым романтиком, и даже не думал о том, что все в этом мире так цинично.
Однажды, когда все спали, я собрал рюкзак, в который запихал пару вещей, и вылез через окно. Уже с утра меня искали местные жандармы.
Я шатался по улицам, перебиваясь мелкими "халтурами". Замечу, кстати, что на тот момент мне уже стукнуло 15, и я вполне мог  пережить трудности аскетического образа жизни.
Но буквально спустя пару недель, меня поймали за кражей фруктов. Этот день я помню прекрасно.
Было утро, довольно теплое, но отнюдь не жаркое. И я решил, что одними "бычками", что я выкуривал, находя их на улице, сыт я не буду.
Тогда я приметил овощную лавку, продавец которой вечно отвлекался на покупателей.
Я тихо зашел в помещение, и стал выбирать яблоки с видом чертового эстета. Смотрел на их цвет, потирал о рубашку, и приговаривал "Нет, все же, не то".
А когда продавец отвлекся, я решил быстро выйти из магазина. Но как только я вышел, меня остановил офицер.
И пошло-поехало. В итоге, меня вернули родителям, и заставили их платить чертов штраф.

Я люблю своих предков, но их вечная занятость всегда давала мне свободу действий и выбора.
Итак, каким-то образом отец, все еще получавший повышения, запихнул меня в местный колледж,
где я с трудом получил образование. Там, конечно, тоже было куча ублюдков и подонков, но с ними я уже сжился.
Там я нашел пару приятелей, и жизнь, как мне казалось, вошла в "нормальное русло".
Там же я встретил свою первую любовь. Она была так прекрасна, что даже сейчас, по истечению стольких лет, я помню о ней.
У нее были темные, немного вьющиеся волосы, очаровательные голубые глаза, которые часто меняли цвет с серого до зеленого.
Она была моим идеалом, честное слово. И я уже не мог, и вряд ли смогу, забыть её.
Итак, в компании друзей и любимой девушки, я прожил несколько лет.
Потом, окончив колледж, я уехал в город N, где решил пойти по стопам отца, и стать младшим финансистом в какой-то крупной компании.
Признаться честно, я понятия не имел, что это за организация, но все вели себя там так, будто они - братья самого Исуса Христа.
Моя возлюбленная поехала со мной, чему я был несказанно рад. Приятели, вскоре, тоже перебрались в N.
Тогда я был по-настоящему счастлив. Каждое утро я шел в бакалею неподалеку, и покупал свежие фрукты.
Быть может, в знак дани прошлому, а может, просто потому, что в душе я был все тем же подростком.
Со временем я подружился с продавцом из этой лавочки.

Он был хорошим парнем, таким же приезжим, как и я. Но судьба у него была не столь счастлива,
и он не смог получить должного образования. Его жена умерла за несколько лет до моего приезда,
и остались только двое детишек. Я часто давал ему щедрые чаевые, понимая, как сложно содержать детей за его-то зарплату.
Бывало, что я воровал те самые яблоки. Сейчас это вызывает улыбку, да. Конечно, я платил за них после.
Но сам факт того, что это было "как когда-то", заставлял меня радоваться, и чувствовать себя превосходно.

Шло время, и время это многое изменило.
Отец погиб во время какой-то аварии.
Он возвращался с очередного совещания, и пьяный ублюдок подрезал его.
Машина перевернулась около 5 раз, и отец умер до приезда "скорой".
На его похороны пришло около сотни человек. Никто даже не знал, что у него есть сын.
Содержание матери повисло на мне.

Раньше я мог работать в полсилы, и частенько уходить раньше времени, чтобы придти домой, и приготовить ужин возлюбленной.
Теперь я оставался до ночи, временами даже не приходя домой.
Конечно, никого это не радовало, но я был должен. Я был должен содержать свою благоверную,
мать, и как-то помогать тому продавцу, который стал частым гостем в моем доме.
Все они пытались как-то поддерживать меня, и облегчить мою жизнь, но становилось все трудней.
Я договорился с начальством о том, что буду работать сразу по двум заказам.
Тогда, наверно, я и сломался. Именно в тот момент, когда сказал "где подписать?".
Оба заказа принесли хорошие деньги, и все пришло в норму.
Но меня мучало чувство ущербности и убогости.
Стыд прошлого, которого никогда не было.
Отречение от детства, от того городка. Ненависть к отцу, который никогда не обращал на меня внимание.
Все стало сливаться в одну единую цель.
И когда я решил побороть эту часть себя, мне пришло письмо.
Всех учеников того самого пансиона собирали вместе "на дружескую встречу".
Кривя душой, я решил поехать туда, чтобы вернуться в ту атмосферу.

Встреча началась ровно в 18. Открыли её бывший директор и его заместитель.
Они выступили с речью, на которую всем было абсолютно плевать.
Ясно было с самого начала, что встреча эта - лишний повод похвастаться.
Раньше меня бы возмутило, но не теперь. Теперь, когда я стал амбициозным "воротилой".
На встрече я встретил тех самых мальчишек, которые дразнили бедняков.
Оба они скатили на дно, и стали простыми клерками.
Поведение их все так же попахивало надменностью, но они пытались это всячески скрыть.
Я подошел к ним, и с уверенностью в голосе представился.
Я резко перебил их приветствие, и напомнил о том случае.
Та ребяческая ненависть к ним проснулась во мне, и я уже не мог замолчать.
В тот момент я почувствовал, что понял абсолютно все.

Я понял, что они испытывали, когда бросали монеты беднякам.
Чувство безумного превосходства, свободы, самовлюбленности и презрения ко всем.

Я резко замолчал прямо посреди спора.
Я достал чековую книжку, и выписал чек на тысячу долларов.
- Ударь его в лицо, и вы оба получите такие чеки, - сказал я - тысяча за 1 удар. Подумай о том как это выгодно!
Парни натянуто улыбнули, и что-то выдавили из себя про то, что гордость - удел слабых.
Мы трое вышли на улицу, к тем самым воротам. Спустя пару минут последовал удар.
- Хех, я и не сомневался, - сказал я, протягивая два чека, - вы оба все те же крысы. Надеюсь, эти грязные деньги встанут вам обоим поперек глотки.

Я замолчал, закурил, и сел в машину.
Всю дорогу домой я обдумывал произошедшее.
Я чувствовал себя тем самым "братом Исуса Христа".
Сила денег казалась безграничной, казалась сильней религии, убеждений и морали вместе взятых.
Как только я вернулся, я все рассказал своей девушке.
Она дала мне пощечину, и ушла в другую комнату.
Только после я осознал насколько права она была.

Уже на следующий день я договорился с начальством о усиленном графике.
Все было неофициально, а значит, выгодно.
Мне дали срок - 3 недели. Отсчет начался.
Первое время все шло отлично, я успевал по графику, и даже опережал его.
Я был полон сил и решительности, но это быстро закончилось.
Уже по истечению недели, я понял, что сил больше нет.
Все те дни я не спал, почти не бывал дома, перестал общаться с близкими.
Тогда мне казалось, что деньги вернут их всех, и заставят любить меня вдвойне.
Но я не мог отступить так просто и так быстро.
Я оставался в офисе, выходил только за сигаретами и дешевыми виски, из-за которых я мгновенно засыпал.
Я все еще опаздывал со сдачей, и не мог нагнать график.
Тогда я обратился к знакомому фармацевту с просьбой выписать что-нибудь действенное, что помогло бы мне.
Я получил заветные средства. Три пачки таблеток на неделю.
Именно неделя мне и оставалась.
Был уже четвертый день, когда я не являлся домой.
Вечные звонки в офис заставили меня попросить секретаря игнорировать всех.
Тот был очень обеспокоен моим поведением, и спросил не пора ли мне отдохнуть.
Сначала я ударил его в лицо, затем, когда он уже лежал, ногой в живот.
Сообразив, что мне грозит за это, я выписал чек на круглую сумму, и дал его ему.
Парень порвал чек, и ушел.
Это стало последней каплей.
Никто не смеет так обращаться с моим чеком, моими деньгами!
Я запер офис, съел тройную порцию таблеток, и отключил телефон.

Всю ночь я работал, пытаясь выжать из себя хоть что-то.
Ничего не выходило, и я начал понимать, что медленно, но верно схожу с ума.
Тогда я выпил немного тех самых виски, и лег на пол.
Сначала все было как всегда, но после...

- А после я не помню, - проговорил я врачам.

Меня увезли.
Все имущество и деньги я передал близким людям.
Любимая девушка, мать, бакалейщик... все они теперь могли жить счастливо.
И теперь, лежа на кушетке, я повторяю это себе вновь и вновь.
Все они навещают меня.
Еще пару месяцев, и меня выпустят.
Так сказал мой врач.
Он правда так сказал.
Он обещал мне это.

А когда меня выпустят, я пойду за яблоками.