Допью это чертово вино.
И я бесконечно скучаю по тебе.
Спасибо за сегодня.
Коротко, но объемно в сознании.
А ты, мой лучший друг, объявись.
Как-то неправильно все складывается.
Если бы не ты, все было бы иначе. Все было бы совсем иначе.
Не было бы переживаний и радости, не было бы, наверно, и многих причин огорчиться.
365+365+16.
Ты бы, наверно, требовала вычесть несколько месяцев, а потом и вовсе свернула бы разговор.
И так приятно понимать, что я хоть что-то знаю, что хоть в чем-то могу предугадать.
Тебе кажется, что это неправильно, что оттого скучно, но, поверь мне, это вовсе не так.
Это как осознание того, что дома кто-то тебя ждет и в 2 ночи горит всего одно окно в доме - своё.
И как приятно идти под дождем, снегом, ночью, с ветром, по лужам, кочкам и грязи, когда идешь от тебя.
В такие моменты плевать на все, ты не замечаешь ничего вокруг, потому что внутри что-то придает тебе сил.
Я вспоминаю себя тогда: глупый, нелепый, нескладный, да и вообще, странный какой-то.
Вероятно, все дело в восприятии, но, как мне кажется, что-то изменилось, и я уверен, что в лучшую сторону.
Я знаю, что благодарить за это нужно тебя, ведь только ты знаешь обо всем, что было со мной это время.
Ты помнишь каждую мелочь, каждую песчинку того, что было, знаешь меня, как, наверное, никто.
Временами Очень часто я веду себя, как полный идиот (ты сама это знаешь лучше меня), но ты меня терпишь.
Не знаю, почему мне так повезло, что хорошего я сделал в этой жизни, чтобы ты была со мной, но я не хочу потерять этот подарок судьбы.
Звучит, размуеется, слишком громогласно, но никак иначе это не назвать.
Каждый раз, видя тебя, я не могу перестать улыбаться.
Ты прекрасна, любимая, и, знай, не будь это так - я бы не повторял это несколько дюжин раз за вечер.
Я бесконечно люблю твои очаровательные глаза, твою улыбку, которая радует в самых непростых ситуациях;
Твои маленькие ручки, крепкие объятия, долгие прощания, радостные встречи. безграничную заботу.)
Казалось бы, это всего 2 года, 2 года и несколько недель, но за это время я ужасно сильно прирос к тебе.
И, надеюсь, мне никогда не придется отвыкать от этого.
Спасибо тебе за все, Мари.
Спасибо за лучшие годы, что у меня были, за самые замечательные воспоминания, за тот трепет, что появляется внутри, когда мы видимся после долгой разлуки, за то, что хочется чего-то добиваться ради тебя.
Спасибо, что ты есть, такая милая, очаровательная, близкая и дорогая сердцу.
Я люблю тебя.
Больше, чем тебе кажется.
Больше, чем ты можешь представить себе.
Мне трудно все это описать словами, все эти чувства и оттенки переживаний.
Чувство, будто ждешь встречи с кем-то бесконечно сильно важным для тебя.
В нашем случае - с самим собой, со старым собой, который был тут год назад.
И ты сидишь, читаешь все то, что было написано раньше, и все это представляется тебе иначе, не так, как оно было когда-то.
Я прекрасно осознаю, вполне ясно понимаю, что это волнение - это столкновение со своими надеждами.
Все потому, что я верил в себя, верил в то, что стану лучше.
И сейчас просто пытаюсь взглянуть на себя со стороны, понять, смог ли я все то, чего хотел.
Чертовски тяжело писать.
Все равно, что вернуться в спорт после серьезной травмы;
все равно, что впервые включит двигатель после ремонта;
все равно, что заговорить с человеком после реанимации.
Слова все более нелепо складываются в предложения, привлекательные и аппетитные обороты речи уже не лезут в голову.
Возможно, я просто идеализирую себя в прошлом, но мне так нравилось быть тем мальчиком, которым я когда-то был.
Моя жизнь все так же продолжается.
Я получил права, я второй раз поступил в вуз, я жду ожиданием мая.
Не знаю, мог бы я гордиться таким собой или нет, но одно неизменно - я все еще верю в себя.
Если бы слово люблю отражало бы хотя бы 1/10 реальных чувств, я бы сказал тебе его около 101 раза.
101ый - на всякий случай, если сбилась с счета..)
факт: Я ненавижу футбол, пью, не трахаюсь.
Тепло, которое уже невыносимо граничит с чем-то обжигающим, проливается по пальцам.
Желание возникает в глазах и уже покидают посторонние мысли.
И был бы рад коснуться клавиш, но нарушишь ту их невинность.
Будто обливает кипятком.
Молчишь, ждешь, терпишь.
Может быть, когда-нибудь решишься.
Возможно, поставишь себя важней обстоятельств.
А пока - сиди в плену мысли.
Твои руки по локоть в грязи, а клавиши непорочны и чисты.
Испачкай их, как это делают все, или береги до конца своих дней.
я буду постараюсь беречь
моё же рассеивается дымом, потому что это куда приятней, чем пустой треп.
Пока ты тратишь время прочтение этих строк, наверно, я уделяю то же время себе.
Пока ты думаешь, что можешь написать оригинальный комментарий, я смеюсь над тем, что ты можешь сочинить.
Пока ты считаешь, что можешь обойти меня в чем-либо, я бегу за твоей спиной, но с опережением на круг.
Жить моментом.
Дышать свободой.
Держать глаза открытыми.
И мечтать о ...
А это уже не ваше дело.
Ты заметил огрех в моем посте?
Иди, давись своей желчью, потому что никому нет дела до того, что ты думаешь.
ебаляэтуклавувсвоихсамыхстрашныхснах
Надо купить "на будущее", чтобы с запасом.
Давай, сожги прошлое и заставь забыть всё то, что было.
Каждую секунду вместе или возле и каждый миллиметр между нами.
Каждый раз, смотря на то, как тушат свет на шоссе, возникает чувство грядущего будущего.
Это будущее такое же темное и гнетущее, как это бесконечно длинное шоссе без какого-либо света.
посмотрите на эти строки?
видите, как они, одна за другой, становятся длинней?
становится тяжело, когда они прерываются короткими фразами.
и пугает, вобщем, что-то, что будущее будет таким же коротким, как и они.
- Пока
- Отказано
- Расстаться
- Выгнан
- Прости
Ты можешь все остановить, но не хочешь.
"И я" ©
Главное, пожалуй, продолжать смотреть вперед на это темное шоссе и ждать надвигающихся машин, которые не успевают затормозить.
Что ж, еще больше уебищных недолюдей на улицах.
А Вы любите блондинок? Нет? А собачек, детей, цветочки и прочие атрибуты радости и процветания?
В моих лёгких живет гном, копающий руду круглые сутки.
Не то, чтобы я недолюбливал гномов, просто он не платит мне квартплату.
Некоторые люди заставляют улыбаться.
Да нет, не надо пытаться, просто иногда стоит говорить то, что хочется.
И мир этот чертовски мил, когда ты пьян, а еще лучше.
Не то, чтобы я знал точно, но догадываюсь.
Просто пусто стало, как-то, а, как говорится, свято место пусто не бывает.
Место сие свято и непорочно, как моральный облик девственницы.
Что добавить?
Ничего
Пойду курить и кашлять.
Это моё новое хобби, мы с гномом так познакомились.
Знаете, из тех, что любят выворачивать собеседника наизнанку ради интереса.
Возможно, это правда так забавно, раз Вы так поступаете, но я не хочу проверять.
Раз так, приступим. Вывернусь перед Вам, будто Вы чертов падре в одном из этих грязных храмов.
На момент начала этого гнусного поворота в моей жизни мне было всего 19.
Да, знаете ли, возраст, когда дураки показывают себя, доказывая свою стоимость миру.
Я был таким, и только сейчас, когда я лежу в могиле, отдыхая от этой чертовой жизни, я понимаю это.
Даже, когда я считал последние секунды свои жизни, я отказывался понимать этого, считая, что это мой крест.
Представьте себе меня:
Темноволосый, будто измазан в пепле, высокий, стройный, очаровательная улыбка, от которой падали девушки.
Я был чертовым принцем из гребаной сказки.
У меня были друзья. Те самые, в которых я не сомневался никогда.
И, знаете, я был прав.
Только через год, после начала моего рассказа, я понял, что они были слишком верными мне.
Мы росли в одном районе рабочего городка.
Мой отец был эмигрантом из Конго, а мать чистокровной Англичанкой.
Не знаю уж какими судьбами они познакомились, но так вышло, и я рад.
Я получил от них лучшее: Непримиримость, верность, решительность от отца, и внешность от матери.
Я был городским принцем, вокруг которого всегда была целая толпа людей.
И в 19 я решил, что вся эта дешевая слава - лишь миф.
То, что затуманивает мой рассудок хуже дрянного Джека Дэниелса.
Узнав о военных действиях на границах страны, я решил, что это мой шанс.
Шанс доказать всем, что я не дерьмо, которое сидит в доме, когда его жену насилуют на улице.
Родители, случайные знакомые, девушка, друзья - все они отговаривали меня.
- Это глупо! Ты умрешь из-за юношеских комплексов?!
- Я не хочу тебя терять.
- Перестань, дружище, это сумасшествие.
Ну да, сумасшествие.
А разве вы, ублюдки, смотрящие тв во время ужина, так, будто новости о войне - фильм, не сумасшедшие?!
Я проводил сутки со своей девушкой.
О да, моя очаровательная Джейн.
Я не мог представить себя без нее, как и её без себя.
Это чувство было так глубоко, что мне казалось, что время с ней - другая реальность.
С ней я не был таким, как на публике.
Я мог быть слабым, временами нерешительным, мог позволить себе признавать свои ошибки и говорить о том, как она мне дорога.
Я всегда оберегал её от всего, что могло причинить ей боль, обиду, разочарование.
Все мои мечты и надежды были неразрывно связаны с ней.
Она оплетала моё "я", как жгут, охватывающий руку наркомана.
В кой-то мере я и был им, и она была моим наркотиком.
Никто не смел и слова сказать о ней в моем присутствии.
Я никогда и никем так не дорожил, как ей.
Перед моим уходом, она поцеловала меня в щеку, попросила вернуть прежнего меня.
Я ушел молча.
Через месяц я записался в воздушно-десантные войска.
Благо, здоровье мне позволяло, и я мог оказаться в гуще этого безумия, которое тогда мне казалось просто тестом.
Друзья, трое, пошли со мной.
В тот момент я осознал, чего стоит дружба.
- Да ладно, раз в могилу, так рядом, скучно же будет одному оставаться живым, - говорили они.
Я не хочу говорить о том, что было там, на службе.
Только скажу, что умерло двое из трех.
Медаль, которую мне дали за оборону одного из наших блок-постов я выкинул.
Меня признали негодным для службы после этого случая.
Я сидел у их тех, плакал, курил, и говорил с их телами о том, что позабочусь о их семьях и близких.
Я сжимал их руки и просил простить.
Потом уже двое рядовых оттаскивали меня от тел, умоляя придти в себя.
Чертов кусок металла не мог быть равноценным смертям моих близких.
Потом я забрал его обратно.
То, что я получил за их смерть - честь.
И я не могу выкинуть её. Это было бы неуважением к ним.
К тем, кто пошел со мной на безумие.
Я плакал второй раз в жизни.
На этот раз, не от счастья.
Когда я ехал обратно, я видел кровавый закат.
Он был наполнен болью и страданием.
Жара, испепеляющая меня, вдавливала чувство тупой боли прямо в грудь.
Я молча смотрел на солнце, выжигающее радужную оболочку, и мечтал вернуться назад.
Я мечтал назвать их кретинами, идиотами, мечтал умереть дважды за них.
Сердце сжималось все сильней, и я мечтал приехать к себе в город, уйти на поле, возле железно-дорожных путей, сесть там, и смотреть на проезжающие поезда.
Грохот колес по
Ну, взять хотя бы Kill Hannah с их "Kennedy".
Так что, пусть в гробу лежит.
Или где он там покоится... неважно.
А на Ваше мнение мне глупого плевать.
Я не Вольтер, за мнение Ваше нихрена не дам.
P.S.:
Кстати, пафос и прочую чушь можете себе запихнуть далеко.
Не то, чтобы я Вас терпеть не мог, просто блевать порою тянет.
Нет, может, конечно, все из-за стряпни моей матушки, но что-то я сомневаюсь в этом.
P.P.S.:
No P.P.S..
help, because im still my worst enemy, no matter where i am, i'll still get the best of me, i`m
my own enemy
Сегодня я боялся.
Боялся, что потеряю тебя, и никогда не смогу вернуть.
Знаешь, это глупо.
Глупо, потому что я верю тебе.
Верю тебе, но как-то не особо верю в себя.
Может быть, дело именно в этом, а может и нет.
Как бы там ни было, я рад, что ты со мной.
Пока есть ты - нет непреодолимых проблем.
И ты прекрасно знаешь, что я буду с тобой "до последнего".
Эти слова уже мало что значат.
Теперь, я просто должен жить так, как считаю правильным.
Теперь мало что вообще имеет смысл.
Теперь смысл в тебе, и жизни "от встречи до встречи".
И 6 дней могут стать ожиданием, когда 7ой день - важней других.
Настолько важней.
Ах, черт, простите. Совсем забыл представиться. Меня зовут F. Да, и мне 28 лет. Теперь, когда Вы знаете обо мне хоть что-то, я расскажу больше.
С чего же начать? Давайте опустим детские воспоминания. Хотя бы потому, что я мало что помню после того случая. Помню совсем немного, если честно.
Попробую рассказать все "с начала", не сбиваясь на посторонние темы.
Так вот, началось все с 12 лет. Тогда я еще учился в школе-пансионате. Знаете, один из тех пансионатов, где парни учатся отдельно от девушек,
и регулярно сбегают ночью, чтобы поразвлечься. Учился я там после того, как переехал из другого города. Раньше я жил в небольшом городе,
который, если честно, был мне даже в чем-то мил. Там я был знаком со многими, и имел авторитет "души компании".
Переехали мы потому, что отец получил повышение. Он работал финансистом на одном из местных предприятий. Неплохой доход по местным меркам,
который обеспечивал нам безбедное существование. В своем городе я был популярен у девушек, благодаря своему отцу, и его карьере. Но повышение,
которое упало "с неба", заставило нас переехать. Новый городок был больше прежнего, но вобщем-то был похож на старый. Все так же пресмыкались перед теми,
кто был "важными шишками", и дети таких "шишек" отправлялись в тот самый пансионат. Я, разумеется, не был исключением.
Попав в пансионат, я сразу же понял, что мне, простому пареньку из захудалого городка, тут будет сложно. Так оно и было первый месяц.
Конечно, были "посвящения "в свои"" и прочая чушь, но это никак не могло меня приобщить к этим заносчивым ублюдкам.
Однажды я лицезрел, как они стояли у ворот нашей школы, и бросали монеты детям из неблагополучных семей, требуя при этом танцевать или исполнять что-то в этом духе.
Именно в тот момент я и понял, что "своим" мне тут не стать, даже, если я вырежу свое сердце, и отдам его местным псам на съедение.
Я подошел к мальчишкам, и стал возмущаться их поведением, за что получил пару ударов в лицо, и реплику "новенькие должны быть тихими".
Несмотря на все мои просьбы, родители отказывались переводить меня в обычную школу. Я продержался там пару-тройку лет, но не смог смириться.
И тогда появился план. Я, как любой подросток, был невыносимым романтиком, и даже не думал о том, что все в этом мире так цинично.
Однажды, когда все спали, я собрал рюкзак, в который запихал пару вещей, и вылез через окно. Уже с утра меня искали местные жандармы.
Я шатался по улицам, перебиваясь мелкими "халтурами". Замечу, кстати, что на тот момент мне уже стукнуло 15, и я вполне мог пережить трудности аскетического образа жизни.
Но буквально спустя пару недель, меня поймали за кражей фруктов. Этот день я помню прекрасно.
Было утро, довольно теплое, но отнюдь не жаркое. И я решил, что одними "бычками", что я выкуривал, находя их на улице, сыт я не буду.
Тогда я приметил овощную лавку, продавец которой вечно отвлекался на покупателей.
Я тихо зашел в помещение, и стал выбирать яблоки с видом чертового эстета. Смотрел на их цвет, потирал о рубашку, и приговаривал "Нет, все же, не то".
А когда продавец отвлекся, я решил быстро выйти из магазина. Но как только я вышел, меня остановил офицер.
И пошло-поехало. В итоге, меня вернули родителям, и заставили их платить чертов штраф.
Я люблю своих предков, но их вечная занятость всегда давала мне свободу действий и выбора.
Итак, каким-то образом отец, все еще получавший повышения, запихнул меня в местный колледж,
где я с трудом получил образование. Там, конечно, тоже было куча ублюдков и подонков, но с ними я уже сжился.
Там я нашел пару приятелей, и жизнь, как мне казалось, вошла в "нормальное русло".
Там же я встретил свою первую любовь. Она была так прекрасна, что даже сейчас, по истечению стольких лет, я помню о ней.
У нее были темные, немного вьющиеся волосы, очаровательные голубые глаза, которые часто меняли цвет с серого до зеленого.
Она была моим идеалом, честное слово. И я уже не мог, и вряд ли смогу, забыть её.
Итак, в компании друзей и любимой девушки, я прожил несколько лет.
Потом, окончив колледж, я уехал в город N, где решил пойти по стопам отца, и стать младшим финансистом в какой-то крупной компании.
Признаться честно, я понятия не имел, что это за организация, но все вели себя там так, будто они - братья самого Исуса Христа.
Моя возлюбленная поехала со мной, чему я был несказанно рад. Приятели, вскоре, тоже перебрались в N.
Тогда я был по-настоящему счастлив. Каждое утро я шел в бакалею неподалеку, и покупал свежие фрукты.
Быть может, в знак дани
Мои мысли все более стертые.
Голова все больше болит.
Возникает чувство тяжести и ограниченности.
Тело постоянно предательски ноет.
Холод уже не особо заметен.
А между тем, кончаются сигареты.
И минералка исчезает в мгновение ока.
Все такое пошлое и потребительское.
Вокруг все спокойно и стабильно.
И даже глупость людская все так же стандартна.
И желания, и какие-то нелепые вторые личности.
Все так просто и ясно, что возникает ощущение неуверенности.
Будто упустил саму суть, смотря на ясную поверхность.
Дорога так скучна, когда она прямая.
А так кажется.
Кажется, пока не заедешь на холм, за которым новый горизонт.
А значит, новые ублюдки и новые фобии.
Приятного аппетита, читатели.
Надеюсь, вас всех тошнит от этих безвкусных записей.
Настроение сейчас - черт побери, это жуткий бред, но заставить себя заполчать - сложно
Хочу быть океаном, ветром, теплом, землей.
И все это для одного человека.
Хочу быть океаном, чтобы дать безмятежность,
подарить спокойствие и спасение от вечной суеты вокруг.
Таким, который мог бы дать передохнуть от проблем и переживаний,
возникающих вокруг.
Ветром, из-за которого хочется дышать полной грудью.
Таким, который бодрит даже тогда, когда нет сил,
и хочется опустить руки.
Теплом, которое могло бы согреть в моменты,
когда одежда не греет, потому что холод другой.
Теплом, которое было бы рядом всегда.
Землей, которая придавала бы уверенности в новом шаге.
Землей, которая никогда бы не уходила из-под ног.
Быть всем и ничем - просто.
Быть вообще просто, когда ты существуешь ради кого-то.
На Земле чуть больше 6,5 млрд. человек.
А я хочу быть с тобой.