[200x417]
А представляете себе такого безумного кока, который тащит по узкому коридору болтающегося на волнах трухлявого судна огромный дымящийся чан, вваливается в кают-компанию, с грохотом шмякает этим чаном об стол и громогласно орет: «Кому капитана Кука!»
- МНЕ! – кричит в ответ краснолицый джентльмен в целлулоидной манишке, подставляя свою надтреснутую тарелку. Кок, ловко орудуя ужасающих размеров половником, выуживает из чана порцию кипящего супа и вываливает ее краснолицему, который сипло распевает гимн португальских китобоев и машет гнутой алюминиевой ложкой.
- Я сожру тебя, Кук! – прерывает он свое разудалое пение, обращаясь к своей тарелке – в ней отважно борется с набегающими бурунами крошечный парусник, миниатюрные матросы бегают по палубе, карабкаются по веревочным лестницам, рубят мачты… А огромный глаз нависает над этим муравейником и выискивает капитана, что укрылся в спасательном шлюпе и молится пресвятой деве.
Кок тем временем не дремлет.
- Магеллан! Магеллан! – вопит он и колотит половником по краю чана.
- Мне! Магеллана мне! – следующий почтенный джентльмен весь обернут салфетками, ибо слишком дорожит своим твидовым костюмом. Получив Магеллана, он хватает солонку и исступленно трясет ей над супом, ни дать, ни взять алтайский шаман пытается излечить больного астмой соплеменника.
- Уильям Блай!
- Мне!
- Френсис Дрейк!
- Мне!
- Капитан Шарп!
- Мне!
А за решетчатыми окнами свинцовое небо ощеривается молниями и дождь косыми струями поливает дребезжащее стекло. Ревущий океан с размаху бьет потоками пены по скрипящим бортам, одноногий матрос в трюме откачивает стылую воду и над его головой мелькает в щелях призрачный свет кают-компании, где происходит сейчас какое-то безумное пиршество…
Некто в ночном колпаке склонился над рукописью и из-под его серебряного пера с анаграммой «HPL» выползают все новые и новые буквы, и каждая из них – еще один морской змей, извивающийся в толще призрачных вод неизвестного океана.