Когда мне было пятнадцать, у меня была специальная кассета для метро и плеер - кассетный, так много роняемый мною в девятом классе, что поверхность его обрела ставшую впоследствии модной потертость. С треском я вставлял кассету - торопливо, пока не отъехал поезд. Потому, что надо было, чтобы первая песня обязательно звучала, пока поезд не заехал в тоннель.
"Снилось мне". Воскресенье.
Эта песня должна была стать тем самым, сладким укольчиком в сердце, настраивавшим меня на приличную моему возрасту легкую грусть человека, познающего жизнь (*гордо до покраснения ушей*), и грустящего о том, что в ней получается далеко не все, о чем мечталось. Здоровье своего тела я всегда предпочитал иссушать легкой тоской.
Затем звучала "Звезда по имени солнце" Кино. Как ни странно, я услышал ее очень поздно. Поезд качало, швыряя через черный тоннель с золотыми огнями, я созерцал пол с переливающимися по нему струйками зимней грязи и прикладывал руку к лицу аки Роденовский мыслитель, периодически выглядывая из-за нее на разведку.
Эта кассета сопровождала меня очень, очень долго. А потом я купил дисковый плеер, и изменилась моя музыка.

Только вот я не стал менее сумасшедшим. Ни на йоту.

Осенние парки, прозрачная вода, песни на всю катушку в дешевых кафешках ...кассета в метро... аллеи парков, лето и пух, заснеженные лестницы, вращение Москвы, коричневый воздух вечера и золотые окна ...невозможно золотые невозможные окна, сквозняковые троллейбусы, зеркальные лужи... черные обрубленные деревья, подпирающие небо, ложащиеся синие тени, ...обрыв пленки, склейка пленки ...Ложь себе... Правда себе. Слова правды имеют совершенно иной вкус. Пробочное шоссе и дробящиеся капли на окнах маршрутки.

Ладно, молчу.