Она не задумывалась никогда о том, почему появилась на это свет. Ни о каких таких предназначениях и смыслах жизни. Она просто жила и смотрела прямо в гриву своего коня. Всю свою юность она подчинялась законам своего племени, не слишком заботясь о том, что возможно они несправедливы или жестоки. Да и зачем? Так жили все вокруг, так жили их великие женщины-предки. Все ритуалы и распорядки своего племени она впитала еще с молоком своей матери. Лишние вопросы никогда не приветствовались, да и любые разговоры в племени в основном касались пропитания и войн. Зачем рассуждать еще о чем–то – то была не ее задача. Она должна была стать воином. Великим воином, как и ее доблестная мать. И, возможно, родить потомство. Это ведь унизительно – становиться слабой и беспомощной даже на короткий срок. Лучше погибнуть в бою – ведь тогда ее душа займет свое почетное место в небесной колеснице по дороге в райские чертоги богов.
Так было всегда и сейчас, когда она неслась по полю, не разбирая дороги и не особо заботясь о рытвинах и ямах. У нее был чудесный конь, с детства он был частью ее немногочисленной семьи. Они так привыкли друг к другу, что ей не подчас не нужно было ничего приказывать – он сам понимал, что делать и какую дорогу выбрать. В тех, пока немногочисленных битвах, в которых они участвовали, он показал себя хорошим бойцом и ни раз спасал ее от смертельных ударов. И сегодня она не думала о смерти, хотя битва обещала быть жаркой. Ведь именно сегодня был важный в ее жизни день – пришло ее время ей получить жезл воина и становиться главой десятки. Она была молода, но она была лучшей среди своих сверстниц. Сегодня она должна показать все, чему обучила ее мать. Она выпрямила спину и в след уходящему солнцу издала свой давно придуманный боевой клич. Конечно, она была лучшей!
Они напали как всегда ночью. В темноте они ориентировались лучше тех, на кого были направлены их мечи и копья. Так уж повелось издревле – их зрение было почти идеальным в темноте, как у великих богов – кошек. Именно от этих царственных животных, как гласит легенда, шло начало их рода. И своим мастерством, отменной реакцией и гибкостью они обязаны тоже им. В первые хижины на окраине поселения она не пошла. Там справятся без нее. Так было решено на совете. Целью ее отряда был центр и хижины вождей. Ничего нового и необычного – они делали это раз за разом. Главное их правило – неожиданность, напор и четкий план действий. Проверенная тактика, проверенное время, проверенное разведкой селение. Темноту ночи привычно разорвали первые крики и первые пожары. Началась паника среди жителей, она вытащила меч и приблизилась к первой хижине вождя.
Темнота ей не помеха. Конечно, верхом безопасней вести бой, но в хижину верхом не въедешь – эти недоумки строили их слишком низкими. Что ж, ее конь подождет на улице – она была уверена в том, что найдет его там, где оставила. Его копыта и зубы были подчас смертельней ее меча. Странное это было жилище. Пришлое племя, они жили по-другому, стоили по-другому и внешне они были другие. Ну, вот где здесь очаг? Она помнила, что возле очага должны быть их женщины и выводок. А здесь все не так. Какие то столбы и перегородки, какие то непонятные проемы…. Ничего, главное унять сердце, которое после первых схваток стучало как ненормальное, и она их услышит. Вот, она услышала. Они прятались вот за той перегородкой… Неожиданно тьму разорвал луч света. О, закатные твари, они ослепили ее! Закрутившись вокруг своей оси, она выставила меч вперед на уровень пояса врага, и издала свой боевой вопль. Кажется, зацепила. Свет погас, глаза сфокусировались и разглядели… Да, кто-то на полу. Ну и пусть там остается. Она прошла дальше, более чутко прислушиваясь. Никого. Мимоходом она замечала богатство этого жилища и уже мысленно представляла себе, как привезет это в подарок своим предкам и матери. Все, здесь больше ничего, она вышла из дома, поставила свое копье напротив входа, дабы показать, что добыча ее и бросилась в общую битву на улице. Еще не раз она заходила в хижины, но в других ее так ничего и не привлекло. Она только брала пленных рабов – мужчин, связывая и сваливая их под надежную защиту охранниц.
Когда бой был окончен, она по традиции воинов, прежде всего, смыла с себя пот и кровь, и только после того, как вознесла положенную благодарность предкам и богам, прошла в тот дом. Начала собирать вещи. Наиболее ценное она и ее помощницы складывали в общую кучу подарков для жриц и главных воительниц, остальное она сбрасывала в кучу своей добычи. Неожиданно она услышала стон. Тихий, скорее вздох, он напугал ее. Странно, после такого удара не выживает никто. По идее, она вспорола брюхо и кишки … Хотя, может, она все ж только зацепила… Ведь ее ослепили… Она крадучись приблизилась к тому углу, где по идее этот кто-то должен был лежать. Но он стоял! Все кошки мира, это был мужчина! Зацепила она его сильно. Кровь была повсюду. Лицо заливала смертельная бледность, уголки губ посинели – верный признак, что смерть уже прикоснулась к нему. Так, не паниковать. Его надо добить. Все равно не выживет. Лечить его не позволят жрицы – шансов никаких, только переведут травы, которые нужны своим воинам после боя. Она вытащила меч и оглянулась. В хижине никого не было. Вот же ж незадача. Ну не могла она нанести удар не в бою. Там все понятно – времени на раздумья нет, либо ты … либо тебя. А здесь… Он смотрел на нее в упор. О, твари, откуда у него такие глаза… Ненормальные, она даже не могла назвать этот цвет. Таких не было ни у кого. Ни в ее племени, ни в других… Слишком светлые, на темном лице они казались просто ослепительными. Черные волосы были мокрыми и прилипли ко лбу. У него начинался жар. Ладно, сам подохнет. Нет времени возиться с ним, убивать, глядя в эти глаза, она не могла. Надо только куда то деть его, чтобы другие не заподозрили ее в слабости. Она пошла к нему, перехватила меч и стукнула его рукояткой. Потом оттащила за очередную ширму и бросила там. Прикрыла какой –то ветошью, подумала и положила рядом флягу с настойкой, ослабляющей боль и дающей силы. Ей она ни к чему, а ему… Ну, пусть хоть последние часы для него не будут столь безобразны. Хоть он и мужчина. Все, хватит думать о нем. Она сделала, что могла. Теперь домой!
По ночам ее преследовали его глаза. Уже вторую ночь она не могла спать. Они пытались во сне сказать ей что-то. Да что же с ней происходит?! В первую ночь после боя, когда она, не выспавшаяся после дневных кошмаров, получала свой жезл, она не смогла достойно принять участие в гуляниях и в жертвоприношениях. Она бродила как неприкаянная по селению, и не могла понять, что не так и почему ее беспокоит цвет этих глаз… Ей было важно назвать этот цвет. Она вспоминала, придумывала, но так в голову ничего и не пришло. На вторую ночь она отправилась на прогулку с верным Сахо… Бешенный галоп по ее расчетам должен был выветрить из ее головы все эти мысли, которых там и быть не должно!
Как она оказалась возле этого селения, она не помнила. Закатные твари, она опять была возле этой хижины. Было тихо, пахло гарью и трупами. Она нарушала традицию племени – никогда не возвращаться в разрушенные селения. Она гневила богов, но она не могла ничего сделать. Так, никто не узнает, главное быстро. Что ей было нужно здесь, она не знала. Посмотреть в эти необычные, но уже мертвые глаза, закрыть их своей рукой, чтобы не преследовали ее больше? Пожалуй. Даже вода в реке не могла сравниться с ними цветом… Знакомый угол встретил ее звенящей тишиной - а по-другому и быть не могла, он мертв и уже давно. В следующий миг ее пращуры-кошки могли возгордиться своей правнучкой – такой прыжок она совершила! Там кто-то был и он шевелился. Первое – не новость, но вот второе… Опять стон, тихий, как шелест воды.. ЖИВ? ОН? После такого? Она вытащила меч и стала приближаться к углу. Вот, опять! Он шевелиться! Он поднимается! Сел. Ладно, она воительница. Не к лицу ей прятаться, тем более от мужчины. Она твердым шагом подошла к нему. Чертовы глаза, опять, как и в прошлый раз смотрели на нее в упор и именно с тем выражением, каким снились ей. Что он хочет? Что он хочет от нее???
Много раз впоследствии она задавала себе вопрос, почему тогда решила помочь ему. Может, ей не хотелось, чтобы эти глаза снились ей, может, была еще слишком молода и не оправдала оказанное ей племенем доверие. Да и что теперь то думать. Она ездила туда почти каждую ночь. Она выхаживала его. Этот взгляд… она хотела сорвать с себя как сети, потому что он стал именно сетями для нее. Она как молодой и неопытный зверь, угодила прямиком в расставленную ловушку и не могла вырваться. Он выжил, и именно она помогла ему. Теперь было поздно поворачивать назад. Много раз когда она приезжала, он спал. И, пока она не видела света этих глаз, доставала меч, чтобы, наконец, сделать то, что должна была сделать еще много лун назад, в ту ночь… Но останавливалась на полпути и с яростным криком начинала крушить все вокруг. Он просыпался и что-то тихо начинал говорить ей. Она не понимала, но по тону слышала, что просил успокоиться. Все кошки мира, к глазам присоединился и голос. Мать уже давно стала замечать неладное. Задавала ей вопросы, водила к знахаркам и жрицам. Те лишь разводили руками и что-то говорили о женском начале их предков. Да бес с ним, началом. Только вот убить она его не могла. Понимала, что запутывается все сильней и сильней, что в случае, если кто-то узнает, ее ждет неминуемая смерть на алтаре жриц.
И вот наступила та ночь. Она навсегда опечаталась в ее память. Она, как обычно приехала к нему.. Он уже вставал. И сегодня встретил ее у входа в хижину. Она принесла еды и настоек из трав. Он был слаб, шов от ее иглы, которой она зашила его, выглядел безобразно и грубо, но он заживал и это главное. В эту ночь он улыбался ей. И его глаза…. Она как зачарованная смотрела в них и не могла насмотреться. Она оставила давно попытки назвать их цвет, но никогда они не оставят ее в покое - это ее наказание. Она в первый раз попыталась улыбнуться в ответ, и он протянул ей руку. А в следующий момент она рубила кого-то, кто вышел из ближайших кустов. Она привычно мягко пробежала несколько шагов, меч описал отработанную тренировками дугу и к ее ногам упала… ее мать! Меч она так и не вытащила. Она успела бы, но не вытащила. Ее крик разорвал ночь. Она так никогда не кричала. Ярость застилала ей глаза, меч повернулся назад, в сторону причины всех ее несчастий. Она убьет его, себя, всех тварей, которые виновны в смерти ее матери, всех богов, которые завещали ей жить, так как она жила и которые позволили свершиться этому. Холод знакомых глаз, готовность принять смерть от ее руки, голос, который не упрашивал, а звал ее...