Вот так всегда бывает: встретишь праздник, и накатывает жуткое безразличие и грусть. Почему так происходит? И вроде бы окружают тебя самые близкие и родные люди, без которых этого праздника быть не может, а чувствуешь себя самым одиноким и никому ненужным человеком. Такое своеобразное одиночество в толпе. Хочется реветь, но не можешь, чтобы не расстраивать окружающих, и избежать ненужных вопросов о самочувствии, потому что назвать причину такого настроения невозможно. Хочется закрыться ото всех в комнате, но нельзя, не так поймут, и снова вопросы, вопросы, вопросы...
Хочу оказаться далеко-далеко отсюда, где-нибудь на необитаемом острове, в горах, в непонятно кем и когда выстроенной избушке - охотничьем домике. А внутри горит камин, весело потрескивая сухими поленьями и стреляя маленькими озорницами искорками, которые исчезают не успев коснуться деревянного пола. И обязательно должно быть кресло-качалка, покрытое теплым шерстяным пледом, и книга на полу возле него... Так здорово было бы сидеть в кресле, пить горячий чай и, закутавшись в плед, смотреть на огонь. А за окном огромными хлопьями падает с неба снег, покрывая белую землю новым пушистым одеялом. Неожиданно раздается стук в дверь - такой неожиданный и такой с нетерпением ожидаемый, - открывается дверь, и за порогом стоит он. Его одежда покрыта толстым слоем мокрого снега, будто бы он пробирался к домику сквозь снежные завалы, как оно на самом деле и было. Он входит в комнату, и я наконец могу увидеть его глаза - теплые, цвета шоколада, с едва различимыми золотыми искорками где-то глубоко-глубоко, у самого укромного уголочка сознания. Он улыбается мне, и больше никому, он смотрит только в мои, и ничьи больше, глаза, и обнимает он только меня. А потом так тихо-тихо говорит: "С новым годом". И мне больше ничего не нужно, лишь бы этот момент длился вечно, время бы забыло о своих прямых обязанностях и устроило себе внеплановый выходной. И вот уже я не одна сижу возле камина. Моя спина прислонилась к его груди, я чувствую его дыхание и стараюсь дышать в такт, чтобы еще больше приблизиться к нему, стать его частичкой, как он когда-то стал моей. Можно даже ничего не говорить, слова нам не нужны, я заканчиваю его фразы, а он мои, нам достаточно подумать о чем-то, чтобы мы оба об этом знали. И пусть это возможно только во сне. Если все мои сны будут такими, я согласна не просыпаться вовсе. И пусть все летит к чертям, мне все равно. Главное, чтобы мы были вместе, чтобы не разочаровывались друг в друге, не причиняли боль, чтобы просто любили и ждали, несмотря ни на что. Я сижу сейчас здесь, но моя душа, или то, что очень на нее похоже, с ним. Я целую его в закрытые веки, когда он засыпает, я не даю дурным снам просочиться в его сознание, я пытаюсь быть оптимистом, хотя таковым не являюсь. Иногда его слова ранят меня, но я не подаю вида. Я должна быть сильной, даже тогда, когда сил ни на что уже не остается. Слабой я могу быть только наедине с ним, когда есть кому меня защитить, забрать все мои страхи.