О нет, я успеваю писать в блоге далеко не обо всём на свете. Обо всём на свете пишет Гессе.
А я как раз собиралась написать про Гессе.
Мета-послание: этот пост трудно прочитать. Но он специально разделён на пункты. (В моих постах содержится что-то, что обрекает меня на вечную монологичность. Но что?)
Я не Кортасар, так что если кто-то прочитает от начала до конца, обещаю, что не буду считать его курой.
Ещё один трактат о "Степном волке" (уже в кавычках, я же порождение постмодернизма)
1. Бывает, что ассоциируешь себя с героем, чувствуешь сходства с ним. Ну так вот, у меня не так было со "Степным волком". Я себя ассоциировала не с кем-то из персонажей - ни с Гарри, ни с Герминой, даже не с Моцартом! Я себя ассоциирую со всей книгой целиком.
2. Как-то так получалось - я об этом даже писала - что то, как мы проходим литературу зарубежную, совпадает с этапами развития (моего, наверное) и обучения в Университете.
Античность - схематичность восприятия окружающего мира.
Средневековье - начинаешь разглядывать, пытаешься найти какую-то идею, грузишься.
Возрождение - хочется карнавалить и выходить за рамки, потому что эти рамки уже наметило Средневековье.
Потом какая-то не очень выразительная дыра - Просвещение.
Потом был Романтизм - развитие демонов.
Дальше очень уместно наступил Реализм. Реализм проявился в уродливом разделе наследства, в ещё более уродливых семейных скандалах. Вторая часть реализма - с каким-то привкусом безумия и прокисшего компота. Забродивший реализм.
И вот сейчас начался модернизм. Постмодернизм.
И правда, после лета особенно что-то наметилось. Что-то поменялось. Хотелось запускать в небо Летатлина или писать романы тегами.
И вот я читаю Гессе. И моя теория подтверждается. Кстати, я продолжаю надеяться, что когда-нибудь я доживу умом до того момента, когда совсем синхронизируюсь с современной литературой. (Кстати, эта моя теория - один из источников моего прогноза, что лет через 10 в литературе появится что-то значимое. Просто новое поколение синхронизируется с современной литературой, и будет уже новая современная литература.)
Просто на данном этапе в "Степном волке" Гессе я прочитала о том, о чём сейчас думаю. Может быть, кое-что я уже для себя даже надумала. Но приятно ведь читать и думать о том, что я, конечно, как мне только кажется, поняла Гессе, а Гессе понял меня (но разговоры с Гессе - это уже либо шизофрения, либо магический театр, что, в принципе недалеко).
3. Об уровнях коммуникации.
Разговоры с бессмертными. Магический театр. Зачем?
Сначала про бессмертных. Ведь действительно, среди писателей, музыкантов, художников есть такое разделение. Существуют бессмертные. До того, как я прочитала "Степного волка" я описывала такое разделение сложно. Есть так называемая магистраль или универсалия (эти слова, наверное, значат что-то другое на самом деле), которая объединяет художников (в широком смысле слова) всех эпох, выстраивает их в одну линию. Но не всех. Только тех, которые в своём творчестве опираются на какой-то принцип.... непознанный. Мной непознанный. Может, какой-нибудь Бахтин его и познал, но я слишком мало читала Бахтина. Может, это принцип гуманизма, может быть это принцип вкуса, может, это принцип высокой бессмертной темы.
Но ведь понятно, что, например, мы можем поставить в эту линию универсалий (-совершенств-) Шекспира, Баха или Толстого (Толстой бы, кстати, не согласился стоять в этом ряду!). Но не поставим же мы в этот ряд Некрасова, Чернышевского, Оруэлла, Сент-Экзюпери, моего любимого Гийома Лекё (мне сложно приговаривать деятелей искусства к выдворению из линии универсалий, потому что я слишком мало о них знаю)... Почему они не в этом ряду? Потому что они направленные. Потому что они за или против. Это как социологический уровень. А те - из магистрали - психологический. А в линии универсалий должны быть люди "над".
Вот об этом, по-моему, и говорят бессмертные в "Степном волке". Магический театр пытался научить Гарри Галлера переходить на другой уровень коммуникации. И делать это с помощью юмора.
Кстати, про юмор. Я ВКонтакте сделала себе статус "Мы, бессмертные, не любим, когда к чему-то относятся серьёзно, мы любим шутку (с) Гессе". А потом очень расстроилась, потому что без контекста всего романа это звучит наипошлейшим образом! Вне контекста это призыв просто посмеяться. У меня сразу ассоциации с какими-нибудь ржущими прыщавыми подростками.
Но ведь тут совершенно другое. Тут, как мне кажется, говорится о том, что на этот новый уровень можно перейти, если поменять своё отношение к происходящему на ироничное. (А мне нравится ещё слово "самоирония".)
Я помню, когда-то давно я из-за чего-то там переживала, нервничала, бесилась. И мама сказала, что я очень серьёзно ко всему отношусь. Она правда относилась с иронией ко многим вещам. Она, я это сейчас ещё лучше осознаю, умела быть действительно на другом уровне коммуникации. Её бы я назвала одной из бессмертных в терминологии Гессе. Кстати, слово "бессмертные" удобно тем,
Читать далее...