Когда дело всей жизни  - задрать голову и пялиться на небо

В колонках играет - Аквариум

Два дня и две жизни Четыре дня назад я пытался ненадолго оставить Апрельскиосеннею, та заглядывала дождём мне в окна, рассаживалась по креслам, смотрела в глаза, провожала утробным собачьим воем, оставалась следами маленьких лапок на брюках. А я  жестокосердно убегал от неё - обязывали растраченые полторы тысячи рублей.
В 19:57  14ого, в пятницу, я стоял на метро "Университет" в центре зала и мечтал придушить Лёку голыми руками. За неимением вышеупомянутой в зоне достижения вышеупомянутых ограничивался мечтами.  Потом я мечтал придушить Лёку ещё раз пять за вечер, но это, наверное, неважно.
Четыре дня назад Две с хвостиком жизни назад был "стук колес в глазах проводника" [Что слушаешь? "Сплин"? "Сплин" это ещё терпимо], "Дневник" Чака Паланика [Кого?! А "Тихий Дон ты дочитал? Да? Всё равно нечего всякую фигню читать.] и люди, которых люблю, наверное, к которым всё же каким-то боком привязан.
Утром в пять утра в субботу я так и не мог понять - где нахожусь. Мозаика - холодное утро, кусочки Европы, кусочки Москвы, кусочки ещё чего-то, кафе "Чижик-Пыжик" [чашка кофе за 50 рублей?! Ты что - денег совсем не экономишь?! *закатывает глаза, жует мою шоколадку*].
В тех двух жизнях  я затерялся в мостах, в Неве, в грязнорозовых, странножелтых  и низкозелёных зданиях. В тех двух жизнях я видел такого забытого давно зверя, как конкдуктор с рулоном билетиков. Я был в этом странном метро (с жетончиками. Метро. С жетончиками. Это как будто совсем из детства), я ходил по этим странно-незаметным трамвайным рельсам и всё пытался осознать где я и что я. Меня пугали надписи и названия: "Маяковская", "Спортивная", "Университет"... словно бы действительно мозаика.
В тех двух жизнях за яркокрасной дверью прятался отель "Староневский домик" (Или Дом? Память мне изменяет. Зато там были розовые занавески [Ну розовые. Ну занавески. По-твоему что ли всё в черный перекрасить? Гот, фигов.], очаровательные кухни и хороший кофе.).
Я передал все те приветы, которые вы вкладывали в мои руки и, кажется, весь Питер стал для меня обрывками бумаги, кусочками слов, огрызками моих-чужих впечатлений.
А утром в воскресенье я опаздывал. И здесь надо сказать, что я почти никогда не опаздываю.Даже если до этого проспал, даже если не ходят трамваи и стоят поезда метро, даже если мне приходится дважды возвращаться домой с полдороги. Опаздываю я только тогда, когда завишу от других людей. 
И вот за окном голубело небо, Renkse уже перекупал всех коней, а я всё бегал по номеру кругами, подбадривая окружающих воплями: "Schnell, schnell, arbeiten!" и нервничал.  Я до сих пор, к слову сказать, себя свиньёй чувствую, заставившей человека куда-то ехать утром в выходной, ещё и ждать, ещё и терпеть меня относительно продолжительное время. 
Именно в тот момент в мою голову начала вползать мысль о том, что я именно в Питере\ Ленинграде\ Санкт-Петербурге\как угодно.  Через пять минут я ещё и осознал, что в этом городе я не просто есть, в этом городе я существую.

<тут должны быть полторы тысячи всполохов моих впечатлений, всей той неважной чуши, которую я тебе нес, всех тех белых клочков облаков под моей кожей. тут должно быть что-то про имя "Мойра". что-то про доброту, про надежды, про память. Тут должно быть про четвертый Pall Mall, про сломаную зажигалку, про казачью мою кровь. Тут должны быть всё то, что потом ещё долго будет всплывать на поверхность моей задумчивости.>
Читать далее...

Давай просто примем как данность
мою невозможность
тебе позвонить.

[показать]

Совершенно чужой, незнакомый, но безумно интересный мне город изучаю по карте. Кажется, одна из самых кощунственных вещей, которые можно было бы придумать.  Такое чувство, что взяли карту Москвы, порвали, перемешали кусочки, сложили по новой, а потом часть залили водой. Получили Питер. Через два часа попыток разобраться в этой мозаике, проклял карты. Ещё через час проклял тех, кто их составляет, глючный браузер и идиотскую скорость.
Этим утром проклял будильник.  Потом чуть позже предал анафеме прогестерон. Кажется, вхожу во вкус.
Соседи по дому смотрят на меня так, будто это не я, а, как минимум, призрак Голды Меир. Дорогие лицеисты искренне удивляются моему сегодняшнему появлению в их рядах.
Кажется, не один я этой ночью думал, что сдохну.
Может, это вселенский заговор? Мне подмешали мышьяка в тавегил и надеялись, что я помру. Только я не помер, потому что я на самом деле Терминатор. [здесь должен быть злодейский смех, но я не умею]

Я, понимаешь ли, в чашке кофе утопиться хочу, а ты со своими нервами лезешь.
Я, понимаешь ли, всё время думаю, что мне кто-то позвонит, и мне кто-то что-то скажет. Только никто не звонит и ничего не говорит.
У меня, понимаешь ли, в мозгах просверлены дырочки для вентиляции, и теперь через меня можно макароны откидывать.
Ой...  от меня курсор убегает.
Понимаешь ли, меня даже курсоры боятся. Я страшный. Неимоверно страшный.
У меня есть кофточка розовая, хочешьпокажу? Я её выгладил недавно.

У меня всегда спрашивают либо то, что не важно, либо то, что не нужно, либо то, что я про себя уже говорил. Люди, понимаешь ли, вопросы придумывать не умеют.
Нет бы спросить меня, как я отношусь к поведению вспышек на Веге. [а я к ним, сразу скажу, никак не отношусь. как-то параллельно это мне], так они спрашивают, как меня зовут, где я живу и интересуют ли меня девочки на предмет "порезвиться".
Я, понимаешь ли, стал просыпаться в пять утра от маниакальной мысли, что я просплю. Это не первый раз, конечно.
Но меня, понимаешь ли, пугает. У меня маниакальная идея, что мои маниакальные идеи ни до чего хорошего меня не доведут.
Я, знаешь ли, хотел бы, чтобы меня слышали и слушали. А ты этого не делаешь. Неа. Мне кажется, я вообще в твоем мире не существую как человек. Исключительно как отражение в зеркале со встроенным радио. Так, знаешь ли, скучно. Только нам, зеркалам со встроенным радио, всё равно нужен хороший кофе в большой чашке. Чтобы утопиться.

Всё, пока не изобретут чёрный-чёрный сахар никаких трауров ни по какому поводу.

Веревочка на память

...я тут понял: Здесь-сейчас и ближайшие плюс-минус полтора дня город мой полноценен.  В перерывах между пароксизмами написания курсовой, я это очень четко ощущаю. Ощущаю это самое ощущение того, что в городе теперь всё, хоть и кратковременно, но на своих местах.
И это совсем-совсем из-за тебя, потому что даже не в расставании, а в этих встречах_после_расставания, в их предвкушении, понимаешь насколько нужен-важен-дорог-близок.

Всё-всё, извини за сии немотивированные всплески слюнявости, уполз.

Она называет мою мать "Никто"

Вот так приходит и спрашивает: "Мне никто не звонил?"

даже дышать взлетать не обязательно.

В прохладном весеннем вечере грустные старушки в зелёных беретах растворяются даже быстрее, чем случайные улыбки  автомобильных фар. Эта весна заставляет меня чувствовать себя как-то легко и правильно.

Нынче моя жизнь течёт в одном из этих веселых ручейков талой воды, поэтому, наступайте в них, пожалуйста, аккуратнее.

[350x279]

Satine: любишь мороженое?
Blue: кто?я? это оно меня любит. а я люблю кофе. у нас любовный треугольник
Satine: у меня кофе вползло в привычку. и мороженое...только ванильное и никакое больше.
Blue: суррогаты. суррогаты-суррогаты, везде суррогаты. смотри не простудись.
Satine: это всего лишь ваниль.
Blue: я и не говорил, что ты любишь мороженое со смыслом жизни.

[159x425]

Кадр первый:
пулей вылетающий из квартиры Дым. Он забыл дома кошелек и скоро подумает, что забыл телефон. Он будет возвращаться, долго материться и ещё больше материться, когда найдет телефон в заднем кармане джинсов.

Кадр второй:
Дым, который, несмотря на все свои похождения, приехал на пятнадцать минут раньше и теперь уткнулся носом в книгу, абсолютно забыв о цели своего визита на данную станцию метро.

Кадр третий:
двое молодых людей, безуспешно ищущих среди этого вспоротого асфальта маленькие старинные улочки.
Один курит,смотрит на второго немного грустно, второй теребит в руках белую розу, очень громко несет какую-то ахинею, привлекая внимание окружающих.

Кадр четвертый:
Маленькое типа итальянское кафе, в котором играет почему-то французская музыка. Вышеупомянутое несчастное растение стоит в наполненном водой пивном бокале.

Кадр пятый:
У Дыма в плеере "Ночные Снайперы" и он думает, что всё даже лучше, чем хорошо.

Кадр шестой:
Дождь_идёт.
Он пахнет осенью, лёгким Kentом и музыкой Грига... или впечатлительному Дыму только так кажется?

Нажмите на trim

Я вновь приезжаю за двадцать минут до встречи,  и  с случайными товарищами по несчастью мы танцуем эти загадочные пчелиные танцы на мраморном полу пустой станции,  до тех пор пока кто-то из нас не ловит за стеклами вагона знакомую улыбку.  После этого у нас уже совсем другие танцы.
Гуляли по солнечному мосту, фотографировали  ленивую  коричневатую реку.,[папарацци воды (с) Язу], фотографировали перила, фотографировали меня.

- Я выложу твои фотографии у себя в дневнике.
 - Ага, чтобы все знали какой у тебя уебищный сын?
 - *отвешивает подзатыльник, я так и не понял за что: за мат, за самокретинизм или за то и другое вместе*
 - Язу, он меня бьет!
 - Я тебя не бью.
 - Ты меня бьешь. Язу, он меня бьет!
 - Если бы я тебя бил, то я бы тебя бил. Ногами, кулаками и как следует.
 - Язу, он мне угрожает!
 - *устало* И что? Он твой отец, он волен делать с тобой что хочет.
 - Ну скажи ему что-нибудь, он же твой брат!
 - *флегматично* не трогай моего племянника.

Я вновь несу какой-то бред. Разучившийся складывать правильные предложения, я счастлив, что есть люди, которые способны понять меня, услышав лишь отрывки фраз, беспорядочно вылетающие откуда-то изнутри меня.

Весна уже дышит в ухо., остается услышать, что она скажет и можно будет спокойно слетать с перил того самого моста, встав прямо на надпись "Выход". То что скажет весна будет пароль, который только останется шепнуть ветру, чтобы он  вовремя подхватил .        [572x428]

Хотел написать.
Даже написал.
Даже недописал.
Потом решил.

_давайте условимся, что последние две недели меня просто не существовало?_

Включали небо на полную громкость.