Глава 4 "Сумерки" продолжение.
На абиссинца нацепили наручники и увели.
- Вот теперь тебе будет жопа! А то ишь! Жопа да жопа... Распустились совсем. –
Роптал доктор, оставшись сидеть один в кабинете.
Тем временем в гостинице Оми и Кен принялись поминать светлую душу Рана. После десяти литров пива, запитых шестью литрами водки на двоих, и заеденных одной ириской пополам, им взбрело в голову позвать гостей.
- Давай-ка Царя кликнем! - предложил изрядно подвыпивший бомбеец.
- Давай... - пространственно ответил сибиряк, которому было уже всё равно, кого приглашать, хоть Царя, хоть самого Деда Мороза. - А где они сейчас?
- Понятия не имею. Вероятно там же, где и обычно. В подвальчике.
- Ну так пойдем зайдем к ним!
Они собрались и быстро вышли на улицу. Дойдя до давно знакомого дома, они вошли в давно знакомый подъезд. Над подъездом сгущалась черная воронка. На удивление, оба сожителя оказались на своих местах. Видно, им надоело путешествовать по астралу и они решили побыть сегодня дома. При этом Царь Лестригонов, видимо, решил вплотную заняться искусством. Возле него лежало несколько тюбиков с краской, а он сам рисовал на небольшом холсте нечто абстрактно реалистичное. Это были апельсины. Ваня при этом ему позировал, но на картине почему-то не присутствовал.
- Что это? - Спросил бомбеец после получасового разглядывания "шедевра".
- Картина... - Заторможенно ответил Царь. – «Иван Грёзный убивает свои апельсины».
- Хм. Но на картине этого не видно!
- На картине не видно...
- Да и апельсинов у него нет. Апельсины тут только нарисованные.
- Да, это он рисовал. А потом мне отдал добивать их. И я чувствую, как они просто гибнут в моих руках... Отсюда и название.
- Но ведь тогда убийца ты, Царь!
- Но делаю я это с его лёгкой руки. Я лишь исполнитель. Настоящий убийца это заказчик. Но об этом в нашем обществе предпочитают не вести разговоры, как и о многом другом. По нашим законам настоящий преступник всегда невинен. Нельзя упрятать за решетку демона, ибо он, в конечном счете порождение Господа. Господь сам любитель заказных убийств. Сколько раз он подсылал ангелов для убийств, для истребления городов... Меня интересует, чего же ждут те, кто стремится быть ближе к Богу...
- Может нам стоило бы прийти в другой раз?
- В другой раз в этом нужды не будет, братья наши. - сказал Иван.
- Это почему же?
- Потому что следующего раза не будет. Третий Рим падает. Это ознаменует собой конец всего. У рычагов власти стоят лишь воры, слепцы и глупцы. Говорят, нынешний президент вылез вообще из деревенского колодца. Правосудие продажно. Город населен лишь приезжими, которым до этого города вообще дела нет. Они засоряют его бутылками и бумагами, совершенно не учитывая, сколько страданий приносит этому миру создание всего этого "добра". Стеклоплавильное производство не так уж и безобидно, что уж там говорить о производстве бумаги. Ради смятого комка, брошенного посреди улицы, они погубили свой последний запас питьевой воды! Байкал уничтожен ради бумаги, которую выбросили как мусор. Значит, они сами захотели нагадить туда, откуда питаются. В этом и весь человек. Делать все возможное, чтобы идти против природы - это его суть. Забыть о том, кто он есть, забыть свои корни и ударить себя со всего размаха кулаком в грудь... И умереть, оставив на губах застывший крик о том, что он бог.
- Тогда почему же ваш Бог не сделает так, чтобы этого не случилось? Почему он не отменит этот грёбанный вялотекущий апокалипсис, из-за которого все так трясутся? - скептически произнес Хидака.
- Он решил не вмешиваться в дела людей. Он подарил им частицу себя, чтобы люди благодаря этой частице, могли сами всё разрешить. Но вместо этого люди похоронили эту частицу и стали требовать от Всевышнего личного вмешательства. Он не ожидал такого эгоизма. Он отвернулся и закрыл уши и глаза, чтобы не слышать просьбы эгоистов, чтобы не видеть их притворного горя, которым, по большей части, они сами себя наказали. Люди убили в себе все, что мог дать им Бог. И все вокруг себя, что он дал им... Теперь все зависит лишь от них самих. Что они хотят порождать в этом мире: свободу или зависимость, мир или войну, участие или игнорирование, красоту или грязь, любовь или отчуждение... Пока их соотношение равно. Но они продолжают затягивать друг друга в эту трясину. Потому что таковы их уставы. Закончим об этом. Это не имеет никакого отношения к апельсинам.
- Имеет! - Тут в эти монологи диалогового характера встрял Оми. - Имеет!!! Еще как имеет! Вы все-таки рисуете апельсины, а не заводы по производству упаковок для пластиковых карточек! Отсюда и мысли такие!
- Так вам не нравятся мои мысли?
- Да! Они мне очень не нравятся!
- Ну, тогда не думайте над моими мыслями, и дело с концом!
- Не могу! Вы их вслух высказываете! Угнетает.
- Что и требовалось доказать. Хамство.
Оми развернулся лицом к стене и насупился. Царь в ответ поступил так же. Кен задумался. И только невозмутимый Ваня, как ни в чем не
Читать далее...