Исполнилось мне тут между делом 13 февраля 33 года. Первую рюмку за это дело я по инициативе Льва Вольковича Россошика поднял в 22.01 по туринскому времени 12 февраля - то есть в 0.01 13-го по Москве. Оперативно, да? И звонок от Гескина Владимира Моисеича последовал тут же. Казалось, праздник начался.
Зато знаете, когда была поднята и опрокинута внутрь рюмка номер два? В итальянском ресторане с бригадой "СЭ" и примкнувшим к ней моим лучшим другом, шефом отдела спорта "МК" Лехой Лебедевым в пять минут первого 14-го февраля по туринскому времени. В силу производственной необходимости за весь день рождения не нашлось ни минуты на законное расслабление. Массовое прибытие наших родных хоккеистов заставило забыть о собственных интересах.
Поздравлений, правда, хватало. В 9 утра (будильник был заведен на 9.30) в дверь моего номера в журналистской деревне постучали. Это был Саша Зильберт, мой друг, а по совместительству - один из боссов "Советского спорта". Да, представьте, бывает и такое. И, несмотря на полчаса украденного сна, я был ему рад. Так вот, вышеуказанный г-н Зильберт, для начала повторив свой извечный слоган: "Подарок должен быть большим и ненужным", заявил: "Поскольку большого подарка у меня нет, дарю тебе настолько ненужный, насколько это вообще возможно". И торжественно вручил майку с символикой "Советского спорта".
Минут через пять явился один из коллег, чье имя не хочу оглашать. Он принес бутылку "Чивас Ригал" и две рюмки. Пить в такое время суток, после пяти часов сна и перед дьявольской многочасовой работой я отказался наотрез, при этом поблагодарив за заботу. Может, и хотел бы - да позволить себе не мог. Коллега охотно выпил сам. Ему не нужно было весь день встречать в Олимпийской деревне энхаэловцев и ваять из всего этого полосу.
Глубокой ночью, в итальянском ресторане, я наверстал упущенное. Не подумайте дурного: в меру. А как иначе, если 14-го надо было вставать в 8 утра, а дальше писать:
а)комментарий к началу олимпийского хоккейного турнира;
б)немаленького размера интервью с Крикуновым;
в)экспресс-интервью со свежевстреченными Козловым и Набоковым;
и, наконец, галопом лететь на коньки для создания первополосного материала о Журовой. И всему, как ни удивитесь, я был рад - хоть за весь день съел с утра один любезно принесенный нашим сисадмином Димой Малиновским йогурт, а на коньках - какой-то невнятный сэндвич. Победа Светы всю эту дикую усталость мигом сняла! Какая же великая вещь - положительные эмоции!
А если бы вы видели, как она танцевала на сцене Русского дома под музыку "Уматурман"! Вместе с Чулпан Хаматовой и Юлей Бордовских они творили что-то невероятное. И почему-то подумалось, что с таким настроением и куражом у Журовой и на тысяче все будет хорошо. Дай-то Бог! Проснусь вот завтра (вернее, уже сегодня) - и вновь сяду писать о Журовой. Потому что о ней можно рассказывать не то что часами, а днями и месяцами.
Ладно, спать пора. Завтра начинается хоккей, и я окончательно отключаюсь от всего остального. Только на произвольную программу Иры Слуцкой, с которой мы познакомились на вечеринке в Солт-Лейк-Сити и которая произвела колоссальное впечатление своим обаянием, сходить страшно хочется. Я вроде как фартовый: первый раз на что-то пошел (женский хоккей не в счет) - золото. Правда, с Дзичковским все равно сравниться невозможно...
Женькин дневник еще не читал, но вы хоть, господа, поблагодарите его. Комментарии на первых полосах за понедельник и вторник, на мой взгляд, бесподобны. Они задали планку, до которой все мы теперь должны тянуться.

Изредка в нашей репортерской жизни случаются моменты, когда можно получать удовольствие и при этом не работать. Ну или практически не работать. Очень, доложу я вам, странное ощущение, когда, скажем, идешь на футбольный матч и тебе не нужно на нем вообще ничего делать. Отвыкли мы уже давно от такой роскоши, хотя как иногда хочется!... Уже много десятилетий ходит среди журналистов такой тост, когда перечисляются все достоинства нашей профессии: встречи с огромным количеством интересных людей, ну и многое другое, после чего делается пауза и провозглашается: "Если бы еще и не писать!"
Разумеется, все это шутка (было бы всерьез, я бы этот дневник уж точно не писал) - но иногда расслабиться действительно хочется. И на открытии Русского дома - естественно, в разумных пределах :) - это удалось. При этом было взято небольшое интервью у Галины Борисовны Волчек (оно выходит завтра), но, во-первых, разговаривать с таким человеком - честь, а во-вторых, слишком уж больших усилий это не требует. Ближе к концу всей этой вакханалии пришел еще Олег Павлович Табаков, с которым имею честь более-менее регулярно общаться - но его сразу окружила такая толпа телевизионщиков и фоторепортеров, что мы успели с ним только поздороваться. Рваться сквозь толпу мне не было никакого резона - я этому великому человеку, который за все часы нашего общения не произнес ни одного банального, затертого слова, и позвонить могу...
Не буду травмировать вас подробностями того, что там творилось. Впрочем, Бутов в своем дневнике меня уже сдал. Да, там черную икру накладывали на тарелки половниками. И красную - тоже. Такой, знаете ли, русский ярмарочный разгул в самых его гротескных формах был наяву. Если честно, увидел такое впервые в жизни. Ну и пару чебурашек по 20 долларов за штуку прикупил - домой и в подарок. В общем, сильный вечерок. Но много таких здесь не будет - это точно. Ровно за сутки до этого, работая в номер, я был самым счастливым человеком на свете, когда Россошик и Кудинов в районе десяти вечера принесли мне кусок холодной пиццы. Без него, этого куска, я бы просто сдох, а найти что-то другое было уже негде и некогда. Вот это - правило нашей работы, а открытие Русского дома - исключение.
Сегодня, не подумав, надел красную футболку с огромной фотографией "Ливерпуля" после победы в прошлогодней Лиге чемпионов и надписью: "The Miracle of Istanbul" - "Чудо Стамбула". Я ее купил недели три назад в фирменном клубном магазине "Ливера". Вижу - итальянцы на меня как-то странно смотрят, и только потом понял, почему. Причем смотрели по-разному. Кто-то - мрачно насупившись, а другие большой палец вверх тянули! Один мужик просто подошел, пожал руку и сказал: "Классная у тебя футболка!" Это явно болельщик "Ювентуса" или "Интера". Слава Богу, что я надел ее в Турине, а не в Милане...
Шутим тут еще периодически. Есть такая конькобежка - Юлия Немая, которая живет в одном номере с Журовой. Так вот кто-то (по-моему, Ровшан) сказал, что интервью у Немой должен обязательно брать корреспондент "СЭ" Леша Безъязычный...

"Если перед отъездом на Олимпиаду ты совсем не боишься провала - значит, ты закончился как журналист".
Не помню, кто из старших коллег когда-то сказал мне эту фразу, но выплыла из памяти она вчера, когда за два дня до отъезда у меня началась-таки эта предолимпийская лихорадка. Когда, несмотря на весь свой опыт четырех Олимпиад, я задумался и чуть-чуть испугался: "А вдруг не получится? На глазах у всей страны, в ситуации, когда нет права на ошибку?"
И тут, к своему облегчению, я вспомнил фразу старшего коллеги. И вздохнул с облегчением: значит, еще не совсем забронзовел. Значит, есть еще свежесть чувств. Ведь что, может быть, едва ли не главное в нашей профессии, помимо знания предмета и умения грамотно излагать свои мысли на бумаге? Это самое неравнодушие. Желание самому пережить ситуацию, в которой оказался спортсмен, ощутить драму, движения человеческой души. А если думаешь, что уже все в этой жизни видел, ничем тебя не удивить - вот это точно конец, надо переходить на "тренерскую работу".
Прошлой осенью во время отпуска в мексиканском Канкуне за рюмкой текилы я спросил своего отца, в прошлом - одесского кавээнщика и московского кандидата наук, а ныне - калифорнийского работника компьютерной отрасли: "Как тебе удается сохранять эту молодость души, быть заводилой на всех вечеринках, откуда у тебя это желание придумывать на каждый день рождения всех родных и друзей стихи, быть тамадой, веселиться самому и веселить других?" Ответ был примерно таким: "Все потому, что я не потерял такое чувство, как любопытство. Желание узнавать что-то новое, удивляться и восхищаться. Мне не скучно жить, потому что в Калифорнии, как и в Одессе и Москве, мне просто все интересно, понимаешь?"
Так же и в нашей профессии - нельзя терять любопытство! На Олимпиадах, где каждый миг - это фантастическая борьба характеров и нервов, это особенно важно. Попытаться проникнуть в каждый закоулок этой борьбы, понять, что двигало человеком в тот или иной момент - разве это не будоражит воображение? Помню, как меня трясло перед Сиднеем и даже Афинами - как писать о видах спорта, в которых толком не разбираешься и о которых до того ни разу в жизни не писал? И уже во время Олимпиад я понимал - как. Через людей. Через их истории, эмоции, отношения с тренерами и другими людьми. Постараешься понять человека, вникнуть в то, что сделало или не сделало его чемпионом, - и тебе будет это интересно писать, и читателю потом - читать. Так в Сиднее было, к примеру, со стрелком Сергеем Алифиренко. А спустя полгода после Афин я пришел в невероятное изумление, когда меня пригласили на вечер, посвященный итогам года в дзюдо, и вручили премию как автору лучшего репортажа. Был он о поражении в финале Игр в Греции Тамерлана Тменова. Хотя вы можете себе представить, как я разбираюсь в дзюдо :)
И еще я вспоминаю фразу Владимира Моисеевича Гескина - человека, который впервые за 8 моих олимпийских лет не едет во главе бригады "СЭ" на Олимпиаду, и я в глубине души до сих пор не могу в это поверить, потому что Гескин для меня (Моисеич, это не лесть!) куда больше асссоциируется с Играми, чем Жак Рогге. Так вот, как-то раз я спросил, какие, на его взгляд, у меня как журналиста могут быть стимулы развиваться. Он сказал: "Перед тем, как начать писать очередной материал, думай о том, что он должен быть лучше предыдущего".
Запало. Получается так, разумеется, не всегда. Но сегодня посреди ночи за нами заедет редакционная машина, помчит по заснеженной Ленинградке в Шереметьево, и все это олимпийское безумие, которое стало для меня настоящим наркотиком, начнется по новой. Япония, Австралия, США, Греция, теперь - Италия.
С Богом!

Обозреватель. С "СЭ" сотрудничает с 1992 года, в штате - с 1994-го. С 1996-го по 1998-й - собственный корреспондент "СЭ" в Северной Америке. Специализация - футбол, хоккей в НХЛ. Окончил факультет журналистики МГУ. В качестве спецкора "СЭ" освещал летние Олимпийские игры-2000 в Сиднее и Афинах-2004, зимние Олимпийские игры в Нагано-98 и в Солт-Лейк-Сити-2002, чемпионаты мира по футболу во Франции и в Корее с Японией, чемпионат Европы по футболу-2000 в Бельгии и Голландии и 2004 года в Португалии, "Матчи всех звезд" НХЛ и НБА.