Мои пальцы нож не режет – точит
Руки не чувствуюn остроту,
Кисти стальные, словно два столовых прибора.
И каждый живой – это пища, особенно ты
Вилы для мяса, для ливера, для костей
Моими руками не обнять тебя
Они только протыкают тебя

Тебя, тебя, тебя
Мной, мной, мной
Прот-кнут…

Кнутом избить спину себе и тебе
Самобичевание самобичеванием сомобичиваться

Издавить из себя вину
Издавить из себя злобу

Раздавить в себе запрет
Раздавить в себе жизнь

Нож не режет – точит. Мои пальцы как сабли
Бесконечных улыбок

Кривая на плоскости обводит пальцы
Кривая на плоскости впивается в пальцы
Для анализа крови под микроскоп
Гемоглобин и прочие тельца
Есть в наличии, и значит, где-то есть душа
И значит, где-то есть человек
Осталось возродить издавленнный жизнью и само-бичиванием.
Перенос за переносом, время беззвучно
Подкрадывается медленней черепахи
И внезапней любого гепарда
Или полтергейста, инопланетянина

Мостик проложить между мозгом и реальностью
И выйти на расстрел
Встать рядом с проститутками
Я тоже торговал
Своим знаниями, когда у меня не было денег
Я решал за деньги мировые задачи: доказывал теоремы и прочее

Доказательство моей вины:
Шаг равен миллиметру
Следующий
Еще приближаюсь
Миллиметр за миллиметром
К стене расстрела
Это страшней самобичевания,
Когда твоя учесть
Зависит
Не от твоих рук
И не моих.

Наша учесть в руках испуга и хладнокровия командующих расстрелом

Доказательство наказания:
Я люблю расстрел
Наблюдать со стороны,
Но когда вместо стороны – я
Это уже другое дело
Стоя у стены не до размышлений
стоя у стены совсем другие мысли:
- Давай сука стреляй, я податливый…

Муравей вышел в лес и умер
Его раздвоила нога человека
Я бежал
И не
Заметил
Насекомое
Бегу и за мной бегут
Лю-до-еды
ЛЮДОЕДЫ
Бегут за мной…
Бабочка вылетала из кокона
И попала в сачок
Ученого бабочколога
Короткая жизнь
И обратно в банку
В стекленный кокон
Искусственный инкубатор смерти.

За мной бегут людоеды -
Голодные желудки
На планете Змея,
На острове Мадагаскар
Там где тараканов не заметила нога.

И бусинка закатилась
Под трамвай
Остался без пальца малыш
Незатейливо
Незатейливо подложил свою руку
Под рельс
Спасал бусинку
Глазик кофточки

Глазик. Глазик. Глазик.

Я смеюсь меня не поймать

Я проснулся,
Но кто-то постучал в дверь
Сказали почтальон
Оказался - вор
Вор не имущества, а жизни
Убийца
Убийца, а я в трусах
Я в трусах даже не успел штаны одеть
Как получил по голове
Чем-то тупым
По своей голове
Умной голове
Чем-то тупым.

Я вены свои спрятал
Я вены свои украл
Я вены свои выдрал
Подарил выдре
Она уплыла
В чистый источник
И развесила их сушиться
Сушатся вены
Мои вена
Для кого-то качельки
Для кого-то резиночки
Играйте в классики
Вспоминайте меня

Меня убил вор,
Но не догнали людоеды моего сна
Таракан мокрым пятном забрался в мою голову
И заплакал
И закричал
Я оглох,
Но уже мертвым

Я был один
Я сам себя убил
Я спрятал вены
От героина
Я спрятал мозг от морфина
Я забрался в свою печень
И очистил, ее я ее мыл от алкоголя
Я - депо свей крови
Я - депо свих мыслей
Я умер на своих руках
Я ярче, чем солнце
Я мертвый.

И уже завтра наступило

За мной снова гонятся лю-до-еды
За мной снова гонится та-ра-кан
Я - бабочка в банке сумасшедшего ученого
В инкубаторе старения
На палке без концов
В круге бесконечности
Я - качели
Металлические качели для детей

И вены вовсе не вены
И вены во все не мои
И смех во все не смех

Людоеды смеялись сидя у костра
И варили мое мясо
А я спал
Они съели меня заживо,
Но я это не почувствовал

С утра на работу
А сейчас, а сейчас – сейчас смех…

Вырежи сердце. Выкинь нафиг
Сигарета и дым
Сигарета + дым = любовь
Я + Я = любовь навсегда
Вечно к себе
Наилучшему
Всегда понимающему
Все знающему.
Я себе на день рождения
Подарю себя
В банте
В шоколадной пасте.
И буду лизать
Свою руку как пес, как животное…

Я знаю тебе больно,
Но я расстаюсь с тобой
Сигарета и чай - вот мои друзья
А тебе – «прощай!»
Жизнь – стена,
А ты самоубийца
Вам следует встретиться однажды
И понять,
Что и сахарная пудра бывает пресной
И не тающей
Если она - вата
И ядовитой – если стекловата,
Но все они
Не пропускают тепло.
Я – стекловата, плач…

Ты смотришь в стеклянную пачку
Куришь песок
Твои легкие - термитник
Твои легкие жилище
Для термитов…
Они ловят для тебя кислород
И ты за то пристанище им даешь
И кажется. что это уродство,
А для тебя благо
Души-не-за-души.
Ты смотришь в постоянство
В стеклянную поверхность пачки
Куришь песок
И этот мир не жесток
Руки - песок
И для кого-то часы
Чья-то жизнь закончится с последней песчинкой
Той сигареты, которая во рту
Палач. Палач Ты – палач
Плаха - твой инструмент
Смерть неверных - твой метод.

Вшивая жизнь как линзы очков
Рассеивает счастье
Анализирую
И кричу
Я понимаю, что жгу
Что-то святое
За что мне будет радостно
Я отпускаю душу
НА ВСЕ ЧТЫРЕ СТОРОНЫ,
НО ОНА СТОИТ НА ДВУХ КОЛЕНЯХ
и МОЛИТ
Не отпускать ее
На все четыре стороны,
Но мой
Самый
Счастливый день
Тот, когда
Я умру.
Я мру, мру, мру…
Каждый день и каждую ночь
Меня нет особенно утром,
Когда я один.
Особенно в туалете
Я покидаю землю
Ударом в аорту
Пять
Четыре
Три Два Один…
Я один.
На троне всевластия
На унитазе–челноке
Космическом корабле…

Нож - указательный палец
Это не просто сталь
Это словесная боль
Красит изнутри органы
Пространственными дырами
Указывает на место
Куда скальпелем как кистью
Мягко и без лишнего трения художник, а на сомом деле хирург
Ведет по грудной клетке деля ее на две неодинаковые части
Ватными тампонами останавливая кровь
И так каждый день бульдозер едет по телу
И прохожие ходят по полоскам
Забирая следами белую краску
Пешеходного перехода
Так Иисус оставляет
Всем кусочек себя
Энтропия растет
Иисус уменьшается.
Я смотрю, как мир стирается.
Курю сигареты
Не смотря на рак легких
И скоро меня как клетку кожи разрежут
Тампоном сотрут с поверхности тела
С поверхности
Земли
В урну вселенной,
В спиртовой раствор Обезвреживания гниющих клеток...

Я рисую слезы на щеках
Искусственная грусть.
Без чувств.
Серые слезы как серое небо.
Свинцовые пули в сердце.
Такие же серые,
Как слезы нарисованные на щеке.
Ржавые гвозди карандашами
Впились
В беззащитный листок
Белой бумаги
Они сгрызают ее, оставляя следы
Красного цвета
Искусство выразить чувство…
Полосы красного сменяются белым
Тем белым,
Что не погряз в крови
Ржавых карандашей этого света
Пустая полость
Воздушных шаров
Поднимается ввысь
Моя полость не достаточна пуста,
Быть легче воздуха
Я прикован к земле своей жизнью
Тело тяжелее сто тонного корабля
Тело всегда тянет душу вниз…

Я найду в себе страсть
Что б ненавидеть в сласть
И найду в себе агонию,
Что б ненавидеть с болью
На износ
Что б из носа кровь...
Птица киви - вот любовь
От природы прикована к земле
Счастье не умеет летать,
Что б не падать
И от пыли потом свое брюхо не отряхивать
Так и ненависть - это земные чувства
И тогда небо не так высоко как кажется
Рукой его или палкой легко ковырять.

Мой скелет пустеет
Все больше похож на скелет птиц
Легкий как сотни листов
Бумаги А-четвертого формата
И за спиной крыльев каркас, сделанный из зонта
Вчера в кости спины ввинченный, приживается к телу
И надеюсь
Из плотной ткани натянуть оперенье…
Я лежу в палате,
Под действием морфия все становится приятным…

Я ненавижу жизнь твою или свою
И только потому, что нужно жить…

Структурные слезы романтиков
Строят лирические произведения,
Но даже слабый ветерок
Дыханья критиков
Разрушит автором описанный мирок.
Лирика, как спирт с поверхности
Прост к испарению,
Так и она читателю доступна к восприятию.
Лирика – сопли в любых смыслах,
Пусть о войне или
О растлении несовершеннолетних.

Строгость форм и строгость рифмы
Как дама из года одна тысяча восемьсот какого-то
Четкость шага и манеры
Она даст в этом фору любому принцу или королю
Ее промежность ног
Чиста и душиста и мягка, как ли-ри-ка…

Расстрел увы она не в моде
Расстрел той дамы революциями
Расстрел – вот всех их удел
Даешь свободу провокации.

Минеты, секс насилие – вот мода
И описание того, что сделал:
Убил, растлил и педофил
Рыганье пасти из детских уст – лирично, сопли и постель
Ей даже строк не надо посвящать
Она уже подмытая,
Ей оду я хотел, но передумал
В кранце: всунул, кончил, победил…

Кошки - это дерьмо собачье

После действия преднамеренного или случайного,
Но обязательно
Вопросительного,
От правильности принятого решения.
Человек находит в другом себя
Одной только фразой
«Что бы ты на моем месте сделал ?"
Вариантов много
А ты как полиэтиленовый кусочек материи натянут на наперсток
Давишь на ушко иглы
Думаешь, что она от этого буде лучше слышать
У нее нет волосков
У нее нет таго, что есть у тебя
Другой приниял такое же решение, такой же результат, но это уже шизофрения...

Приму состояние, раскрывшегося цветка,
Наслажда.сm жизнью.
Лучи солнца как макароны – желтые…
Достаешь суетливо мелочь или достаешь мелочь не спеша,
Все равно достаешь.
- Да-да
Предъяви за проезд, стоящий на моему полу.
Проездной или билет,
Не пользуйся бесплатным проездом,
Если не имеешь такого свойства...
Ребенок плачет не хорошо ему,
Наверно укачало,
Ну извините,
Я старый…
Остановка. Двери открылись и вышедший пассажир из класса
«Пассажир»
В класс
«Прохожий» переходит.
Я – автобус.

Твое умение плакать,
Оно присуще всем.
Ты рисуешь, пишешь и кусаешь
Натриевую нижнюю губу,
Распухшую от хлора.
В журнале о кошках,
Который читаешь,
Я вместо картинки большого персидского кота,
В обход редакции главного редактора,
На пятой или шестой странице
В верхнем правом углу
Напечатал свои стихи.
О природе -
Трубы направлены шприцами в небо и вводят яд
Или дым
В отверстие неба,
Разрушая атмосферу...
Паяльники трупов окружили кроны деревьев
Захотели устроить пожар
Рядом с нашей бензиновой станцией отношений...
Фарфоровые шалости и исправленные верные окончания в диктанте
Доводят до состоянии магистрали...
Без ошибочно
Маятники дорог торчат на люках...
Журнал о кошках был испорчен.

"...Безжизненный крест
На нем безжизненный Иисус
Висит
Ногами качает
Видимо ветер играет
Его ровесников всех перевешали и он за ними в след..."
Кусочек мела в кармане
Учитель кальцием пишет на доске знания
Белый цвет с дальних парт на черном виден четко
И потому, что ноги Христа
Не достают до земли
От этого интерес
Не потерян
Ученики слушают
Версию про Христа
Самоубийцу.

Ты знаешь как люди страдают
Будь-то кошки режут вены
Или краса запертая
От жара прогрызает свой ход в живот
Люди страдают и падают с высот
И будь-то упали все звезды на уже умершую собаку
Ты скрепка разломанная напополам
Пригодная только лишь заполнить ведро
Я банка опустевшая и не содержащая медикамент
Мое использование только в этом
К чему другому я не приспособлен,
Слишком узкое горло
Я не хочу слышать твои страдания
Всех бесполезных на вторсырье
Всех брошенных в стены шлаком
Всех отверженных на эксперимент
Любовь - эхо минного поля
А сердце в груди – это мина
Ты - сапер без права на ошибку
Сердце - крыса от жара прогрызающая ход в живот
Стремится выползти наружу
Ей тоже хочется выжить
Кошкины когти - стальные лезвия бреют уже гладко бритую шею.
Привычно и смиренно смотреть на мир раскаленными глазами
И каждый сосудик питается ненавистью
И каждый сосудик питает кровью раскольную поверхность глаза

Кесарево сечение
Консервной банки
По ее желанию
Консервным ножом.
В отсутствие
Медицинских показаний:
Здоровая матка
И брюшная полость
Под нож попадает,
Вываливает наружу
Свое содержимое.

Я окрою дверь
А за дверью кот
Он блюет
И блюет мне на порог
Может болен и поэтому поет
Извергает песнь
В блевотской тональности,
Если болен – застрелить!,
Но здоровому – под дых
И в живот
Мой порог не унитаз
Мой порог для ног
Для вас –
Вытираешь сапоги,
Проходи.
А сейчас на пороге блевотины по локоть
Вот облом –
Я один
Нет гостей,
Да и я взаперти
Ведь не выйти не зайти
По блевотине идти?

Не будет молотов ударов
Не будет ударов облаков об облака
Что б все слышали мой крик
Не капай небо
Не капай не-бо-лее
Того что сможишь вылить
Мне на лицо
Асфальт сухой как кожа младенца
Пусть видят слезы
Пусть видят все
Я больше чем маленький человек
(Но меньше, чем пуп вселенной).