[показать]
[показать]
- Мама! Ты мне сказку обещала! – канючил ребенок перед сном.
Мать вздохнула и присела на краешек его кровати.
- Ну хорошо, я расскажу тебе о последнем драконе.
- Последнем? – малыш подпрыгнул от нетерпения, но мама сказала: «т-ш-шш».
- Это грустная сказка, лежи тихонько и слушай.
Далеко-далеко за морем жил-был Дракон. Он не помнил своих родителей, никогда не встречал других драконов и потому был всегда очень грустным. Когда он стал совсем взрослым, то решил отыскать хоть каких-то своих родных. Он бывал в разных городах и селах, но нигде не слышали ни про одного дракона. Правда, обычно люди пугались и не хотели с ним говорить, но все-таки Дракон понимал, что им никогда не встречался никто, похожий на него. Однажды мальчик из сельской школы посоветовал ему сходить в зоопарк. Вдруг там отыщутся его родные?
В зоопарк Дракон предусмотрительно прилетел ночью. Большинство зверей спало, и он с удивлением рассматривал львов и тигров, но нигде даже близко не было крылатых и чешуйчатых. Вдруг он заметил в темноте длинное тело, похожее на...
- Простите, - шепотом заговорил Дракон, - вы случайно не мой родственник?
Огромный Питон поднял голову и несколько секнд тряс ей, чтоб проснуться.
- Честное слово, ты же Дракон! – вдруг радостно воскликнул он. – Никогда не встречал живого дракона.
Ночной гость повесил голову. Не было смысла искать дальше, Питон наверняка знал бы, если б драконы водились в зоопарке. Не попрощавшись, он поплелся к выходу, и тут до него донеслось:
- Постой!
Обернувший, Дракон увидел, как Питон раскачивался на хвосте, что было признаком глубокого раздумья.
Она никогда раньше не была в Валиноре. Но рассказы матери даже близко не могли передать невероятно свежие краски, и чувство, будто здесь мир еще не тронуло зло. Ей удалось даже расслышать неумолкающую песнь созидания, висящую в воздухе и словно творящую Арду каждый миг заново.
Она ожидала оказаться в чертогах Мандоса, но вала, сидевший сейчас перед ней, был кем-то другим. Оглянувшись, она поняла, что очутилась в Круге Валар.
Манве показался ей сияющим, как солнце, Варда – как гроза в вешний день, Ульмо был твердым и в то же время глаза его светились пониманием. Но она искала взглдом Ниенну, родню ее матери. Ниенна, лишь она одна, смогла бы понять...
- Лучиэнь, дочь Тингола и Мелиан! – позвал голос так, что она не только вновь осознала себя, но и заглянула в тайники своей души. Открыла себя полностью, поняла, что значит быть Лучиэнью.
- Я пришла, - ответила она, - пришла с просьбой...
Манве молчал, Варда ободряюще улыбнулась ей. Но она не могла продолжать.
- Где он?
Манве взмахнул рукой, и из воздуха возникла призрачная тень. Лучиэнь подбежала к тени, но не смогла коснуться ее.
- Я не уйду, родная, - тихо прошептала душа Берена.
Лучиэнь глазами, полными слез, смотрела на Вершителей судеб, но знала, что даже они не в силе помочь ей. Не им отменять дары Илуватара, не им дарить смерть Перворожденным.
- Сотни лет я бродила под звездами Арды, мои песни звучали в мире и, говорят, дарили радость эльфам и людям. Сотни лет я была лишь половиной сущности. Я не могу уйти к Мандосу, я не могу жить в Арде, потому что мы теперь одно. Молю вас, не разбивайте мою душу, ведь до конца времен не будет ей покоя!
- Дочь эльфа и майа, чего ты ждешь от Круга Валар? – Мандос смотрел не на Лючиэнь, а на Берена.
- Уйти с ним! – твердо сказала она.
Манве молчал, постукивая пальцами по подлокотнику. Ниенна вдруг тихо произнесла:
- Но ведь и Берен не может уйти, его душа связанна с ее.
Варда встала, и, простерев руки к небу, напевно проговорила:
- Здесь кончается сила песни Валар, о Единый! Не в наших силах соединить две души, но лишь в твоих!
- Что ты можешь сказать, Берен, сын Барахира? – спросил Манве, он один услышал ответ Илуватара.